МАК рассказал, как все было

Сегодня стали известны важнейшие подробности о катастрофе самолета польского президента под Смоленском. Глава Межгосударственного авиационного комитета и официальный представитель Польши дали в Москве пресс-конференцию, которая ответила на многие вопросы, беспокоившие как поляков, так и россиян.

Пожалуй, главное, что установило расследование — это присутствие двух посторонних людей в кабине пилота незадолго до рокового столкновения самолета с высоким деревом. Голос одного из них уже идентифицирован. Кроме этого, комиссия пришла к однозначному выводу, что теракта, взрыва, пожара и отказа авиатехники не было — все системы самолета работали до последнего.

Корреспондент НТВ Антон Вольский — о результатах расследования.

Расшифровка «черных ящиков» подтвердила, что дверь в кабину пилотов была открыта и в ней, помимо четырех членов экипажа, находилось двое посторонних. Личность одного из них удалось установить, но кто он, эксперты сообщить отказываются.

Татьяна Адонина, председатель Межгосударственного авиационного комитета:«Голос был однозначно идентифицирован польскими экспертами. Вместе с тем мы не можем сказать, кому он принадлежал, придать это гласности. Потому что есть морально-этические вопросы, касающиеся, в первую очередь, родственников погибших. Это установлено и в правилах. Что касается второго голоса, то работа в ближайшее время будет закончена».

Однако, по данным украинского агентства «УНИАН», это были директор дипломатического протокола польского МИДа Мариуш Казана и командующий ВВС Польши Анджей Блазик. Могли ли они требовать от пилотов посадки во что бы то ни стало? Косвенно на то, что это было именно так, указывает признание польского представителя: сейчас психологи изучают, находился ли пилот в стрессовом состоянии.

Эдмунд Клих, уполномоченный представитель Республики Польша: «Именно командир корабля должен оценивать риск при заходе на посадку в столь неблагоприятных условиях и принимать единственно верное решение. Был ли экипаж в стрессовом состоянии? Конечно, экипаж сознавал важность участия президента в катынских мероприятиях. Да, выбор резервного аэродрома привел бы к опозданию, но на другой чаше весов был риск катастрофы. Поэтому решение должен был принимать пилот».

Эксперты МАК только констатируют факты. Все системы самолета были исправны, двигатели работали вплоть до столкновения самолета с землей. В районе катастрофы был сильнейший туман, о чем пилот был предупрежден неоднократно.

Алексей Морозов, председатель технический комиссии Межгосударственного авиационного комитета: «После выхода на связь диспетчер аэродрома „Смоленск Северный“ дважды предупредил экипаж, что на аэродроме туман, видимость 400 метров, условий для приема нет. За четыре минуты до катастрофы Як-40 проинформировал экипаж Ту-154, что видимость на аэродроме оценивается как 200 метров».

Экспертам даже удалось установить, что за 18 секунд до катастрофы в кабине сработала система предупреждения об опасном сближении с землей, подавая громкий сигнал PULL UP, то есть «взлетай». Пилот почему-то его проигнорировал, и через 12 секунд самолет задел дерево. Причем в этот момент он уже был ниже уровня взлетной полосы, поскольку лес перед аэродромом находится в овраге. От удара Ту-154 перевернуло вверх шасси, и лайнер врезался в землю.

Проделанная экспертами работа названа беспрецедентной, материалы дела составляют сотни страниц. Обломки самолета были пронумерованы и собраны. К расследованию у польской стороны нет значительных претензий, а специалисты МАК, отвечая на вопрос телекомпании НТВ, сегодня сообщили, что даже рассматривают возможность передачи Польше копий «черных ящиков».

Татьяна Адонина, председатель Межгосударственного авиационного комитета: «Межгосударственный авиационный комитет готов провести все процедуры по передаче, я подчеркиваю, копий самописцев. И в присутствии соответственно представителей Генеральной прокуратуры как Польши, так и России, должна быть проведена аутентичность этих записей и выполнены соответствующие процедуры».

Известно также, что во время полета пассажиры пользовались мобильными телефонами, а польский президент даже говорил по спутниковой связи. Могло ли это повлиять на работу приборов, следствию еще предстоит установить, поскольку сейчас эти данные — в распоряжении польской стороны.

Владимир Маркин, официальный представитель Следственного комитета при Прокуратуре РФ: «Следователям необходимо получить распечатки телефонных переговоров и СМС-сообщений, которые велись с борта самолета. Также от польской стороны мы ожидаем получения расшифровки данных одного из бортовых самописцев, переданного ранее польским специалистам».

Причина катастрофы, тем не менее сегодня так и не была названа. Выводы комиссии лишь подтвердили некоторые предположения, которые раньше высказывались в качестве слухов. Когда же следствие будет окончено, эксперты пока сказать не берутся.