Смерть отца Павла: паства лишилась самого авторитетного богослова

«Есть немногие из людей, кто состоялся как человек. Они осуществили ­свою жизнь по замыслу Божию. Эти люди не искали ни благополучия, ни бурь. Они искали воли Божией, чтобы по ней жить. Содержание, смысл духовной жизни в постижении воли . Кто состоялся, как человек, изначально хранит в себе замысел Божий. Это святые».

«Можно облачаться в одежду святых и называться их именами, но если мы непричастны их подвигу, одежды, титулы и самый сан остаются пустыми, словно повешены на вешалку, а не на человека. Форма без содержания пуста».

Эти изречения принадлежат Павлу Адельгейму — псковскому священнику, бывшему настоятелю храма Святых Жен-Мироносиц. Первое изречение он написал в блоге в «Живом Журнале» за два дня до смерти. В минувший понедельник богослов был убит в своем доме психически больным человеком, приехавшим из Москвы за исцелением. Адельгейма не стало через четыре дня после того, как он отметил 75-летний юбилей.

У него была трагическая судьба. Жил в детдоме, с матерью сослан в Казахстан, учился в Киеве и был исключен из Духовной семинарии по политическим мотивам. По доносу бывшего семинарского однокашника Макария получил три года лагерей за церковный самиздат.

В тюрьме лишился ноги. 40 лет служил в Пскове и половину из них конфликтовал с митрополитом Псковским и Великолукским Евсевием, давним знакомым Макария.

«Сатана душил его через псковского митрополита (да-да, страсти и капризы могут быть и у архиерея). А минувшей ночью перешел к более решительным действиям», — так написал в своем блоге профессор Московской духовной академии Андрей Кураев.

За 20 лет своего пребывания в Псковской епархии Евсевий лишил отца Павла двух приходов, отлучил от финансирования созданного Адельгеймом приюта для детей-инвалидов, а в 2008-м снял с настоятельства в храме Святых Жен-Мироносиц. И только огромный авторитет отца Павла и любовь к нему паствы остановила митрополита от запрета Адельгейму вообще служить.

О том, кем был для верующих отец Павел, знает корреспондент НТВ Алексей Корепанов. В Пскове он провожал священника в последний путь.

На Мироносицком погосте Пскова вообще-то давно никого не хоронят. Но в этот раз иначе и быть не могло. Могила отца Павла — у самых стен храма, где он прослужил почти 40 лет. Едва гроб закопали, он уже утопает в цветах. Прихожане шли прощаться с пастырем так, как не ходили даже на службы.

Жительница Пскова: «Это великий воин Господень. Это такая мера чести, мужества, самоотдачи, какая вообще редко встречается в этой жизни».

Его оплакивали как близкого даже те, кто лично знаком не был. В Пскове знали: если нужна помощь или добрый совет, отец Павел не откажет. В храме ли, в собственном ли доме, двери которого были всегда открыты. Вдова Вера Михайловна как бы тяжело ни было, согласилась на встречу. Горевать ей, признается, некогда: в отчий дом сегодня съехалась вся семья.

Он терпел лишения всю жизнь, говорит Вера Михайловна. Но никогда не признавался в том, что устал. Человек по натуре сильный и смелый, это он выступал в защиту Pussy Riot, когда вся православная церковь ополчилась против. Он вдохновлял словом и проповедовал широко: вел свой блог в Интернете. Едва ли не самый популярный в православном мире.

Отец Павел жил ради других, — говорят те, кто был знаком лично. Он создал школу регентов — единственную на Северо-Западе. Она долго работала, но сдалась под натиском епархии. Построил храм в селе неподалеку. Но на открытие его даже не пригласили.

Вера Адельгейм, вдова: «Когда храм был почти готовый, владыка взял, вызвал его к себе и сказал: „Все, сдай ключи и больше не появляйся“».

Он был, по сути, церковным диссидентом. Лев Шлосберг говорит: в 80-е ему не давали ходу за жесткую оценку сталинских репрессий. Он критиковал церковный устав. Не смог мириться с тем, что распустить приходской совет мог только архиерей. С тем, что настоятеля могут снять без ведома общины, как случилось с ним. Он подал в суд, боролся до конца, но победить систему так и не успел.

Лев Шлосберг, депутат Законодательного собрания Псковской области, друг семьи Павла Адельгейма: «Резонанс этого дела таков, что, на мой взгляд, тень пала на всех: на Псковскую епархию и митрополита, на тех священнослужителей, кто судил его церковным судом.

Они, по сути, предали его и писали на него доносы здесь, в Псковской епархии. И на РПЦ в целом. Они могли бы вмешаться и остановить владыку, но не вмешались и не остановили. Но у меня нет оснований предполагать, что кто-нибудь там мог переступить через кровь».

Епископ — это тот, кто несет крест тяжелее других, — говорил Адельгейм, что, конечно, не устраивало владыку. От митрополита Псковского в семье личного соболезнования так и не дождались. Епархия ограничилась официальным посланием. Да и священников на отпевание меняли минимум трижды. Молитву над гробом в итоге читал его ученик.

Он умер мученической смертью. В муках же прошла и вся его жизнь. Человека, от которого он принял смерть, на похоронах открыто осуждали. Несчастного безумца, поднявшего руку на святого отца.