Контрафакт убивает инвалидов и льготников

Каждая пятая, совершаемая россиянами покупка, — контрафакт. Доля подделок на рынке лекарств, по разным оценкам, — от 10 до 30 процентов, — ущерб здоровью от приёма таких таблеток может оказаться катастрофическим.

Люди, страдающие тяжелыми и редкими заболеваниями, так и вовсе в группе смертельного риска. Тем более что наша система обеспечения бесплатными препаратами время от времени дает сбои.

Корреспондент НТВ Сергей Холошевский узнал, для кого чужая беда — прибыльный бизнес.

Гульнара Гайфуллина каждый раз приходит к лечащему врачу с надеждой. При онкологическом заболевании без надежды и нужных лекарств нельзя. Но с лекарствами как раз проблема. Вот уже несколько месяцев в Мытищах действует негласное распоряжение Минздрава Московской области — не выписывать рецепты на препарат швейцарской фирмы, который исчез с прилавков аптек.

Курс лечения для Гульнары — 18 ампул, с периодичность один раз в 21 день, в течении года. Прерывать курс нельзя. От государства Гульнара успела получить лишь три ампулы. На этом поставки прекратились. А ведь таких пациентов у мытищинского онколога десятки.

Александра Зверкова: «80 тысяч стоит эта ампула. 80 — одна. Одно введение, а у меня пенсия за 50 лет 9 тысяч. Чего же я могу сделать?»

Для того что купить лекарство и не прерывать цикл лечения, Гульнара брала деньги взаймы у друзей и коллег на работе, продала машину. Нашла нужный препарат подешевле, в Интернете. Но оказалось, что именно эта партия ни в Москву, ни в область, судя по номеру серии, никогда не поставлялась.

Тот злополучный флакон отправили на экспертизу. Причем, как выяснила Гульнара, препараты этой же партии продавались сразу в нескольких подмосковных аптеках. В офисе российской фармацевтической компании, которая работает напрямую с швейцарцами, подтвердили: перебои с поставками именно этого препарата были вызваны объективными факторами. Швейцарцы, имеющие на него мировой патент, последовательно забраковали сразу две партии. Но откуда взялся флакон, который купила Гульнара, неизвестно.

Василий Игнатьев, генеральный директор фармацевтической компании: «Такого рода дорогостоящие препараты поставляются и распространяются по региональным складам и по лечебно-профилактическим учреждениям по всей стране. Зачастую есть недобросовестные сотрудники этих учреждений и недобросовестные серые дилеры, которые эти препараты пытаются скупать. По сути, они ворованные. Одни их воруют, другие их скупают и как бы возвращают в оборот».

Эта схема, по словам Василия Игнатьева, приносит неплохую прибыль. Своего рода эффективный бизнес, со своими информаторами и разведкой.

В этом случае жидкость, которую ввела себе Гульнара, может быть и нужным лекарством. Но при этом никто не даст ей гарантию качественного хранения и транспортировки препарата. Другое дело — чистый контрафакт, когда в ампулы и флаконы наливают неизвестно что, а потом, как в Ростове, продают онкологическим больным по 20 тысяч рублей за упаковку.

Антон Грачёв, заместитель начальника ГУ МВД России по Ростовской области: «Препараты предназначались для больных онкологическими заболеваниями детей. Преступники буквально убивали своими препаратами людей, которые надеялись на выздоровление»,

Люди заходят в аптеку с надеждой. Они покупают здесь таблетки, и уже с их помощью ведут борьбу с болезнью, будь то простуда или кашель. Но когда заболевание серьезное, обычный поход в аптеку приобретает совсем другое значение и смысл. Наличие или отсутствие нужного препарата зачастую становится вопросом жизни и смерти.

По закону, больным, в соответствии с диагнозом или инвалидностью, положены государственные гарантии лекарственного обеспечения. Так ли это все работает на практике, узнал корреспондент НТВ.