Рожденный в блокаду: легендарной Комиссаржевке исполнилось 70

Легендарному блокадному театру, петербургской Комиссаржевке сегодня исполняется 70 лет. Тогда в осажденном Ленинграде премьерный сезон открывали драмой Константина Симонова «Русские люди». С тех пор на сцене Комиссаржевки было сыграно более 300 спектаклей. Сегодня вечером — особая постановка. Отрывки лучших спектаклей объединили в одно двухчасовое действие.

Накануне театрального юбилея на сцене и за кулисами побывал корреспондент НТВ Алексей Кобылков.

Итальянская улица в годы блокады — совершенно удивительное место. Здесь после некоторого перерыва возобновляет работу Большой зал филармонии, открыт Театр музыкальной комедии, а 18 октября 1942 года появляется еще один городской театр, который также будут называть блокадным. Имя Веры Фёдоровны Комиссаржевской ему присвоят только спустя 17 лет, в 1959-м.

Студентка 2-го курса театрального института Галина Короткевич уже тогда, в блокаду, впервые попала на сцену этого театра в составе молодежной фронтовой бригады. С тех пор — 76 ролей в самых разных спектаклях. И только за одну, говорит, было стыдно. Но и это было еще до Комиссаржевки, в другом театре.

Галина Короткевич, народная артистка РСФСР: «Одна роль была. Перед выходом я перекрестилась и сказала: „Боженька, прости меня за продажность“».

Здесь официально празднуют 70-летие, хотя при желании можно было бы умножить возраст на два. Еще в середине XIX века открывается Пассаж, в котором, среди прочего, есть и большой зал, который по очереди занимают различные труппы. Но именно театр, открытый в 42-м, стал самой серьезной вехой.

Виктор Новиков, художественный руководитель театра им. В. Ф. Комиссаржевской: «Все блокадники ходят в театр бесплатно, их пускают. Это есть одна традиция. Вторая театральная традиция, что мы никого не увольняем. Например, еще была традиция, когда мы ездили по воинским частям. Точно так же, как актеры в 1942 году актеры выступали в госпиталях».

Заваленный бумагами стол Виктора Новикова — это тоже традиция. Еще до того, как стать художественным руководителем, он больше 20 лет отработал завлитом, бесконечно читая пьесы и споря с цензорами.

Виктор Новиков, художественный руководитель театра им. В. Ф. Комиссаржевской: «Конечно, водки надо было выпить много, и поговорить, и что-то объяснить, и поспорить. Нет, они были очень серьезные и очень хорошие люди, но система была такая. Они же тоже очень хорошо понимали, чем рискуют».

На сцене Комиссаржевки впервые поставили Григория Горина, здесь же шли постановки по Шатрову и Думбадзе, по Искандеру и Алексею Толстому. Самые острые социальные темы, самые конфликтные вопросы, но на атмосфере в театре это никак не сказывалось.

Елена Симонова, заслуженная артистка РФ: «Не было интриг, не было такого, чтобы ты нервничал, переживал, что тебя могут выгнать, с тобой могут неправильно поступить. Тебя сажали на ладошку и ждали, как ты будешь развиваться».

Отучившись на курсе у Рубена Агамирзяна, Елена Симонова и в театр пришла к нему. Для характерной актрисы сначала не было подходящих пьес, но потом появились и хорошие роли, и главное — удивительные партнеры.

Елена Симонова, заслуженная артистка РФ: «Со Станиславом Николаевичем Ландграфом мне удалось играть в спектакле по Булгакову „Адам и Ева“, который ставил Гришко. Мы играли любовь. И это было такое… Он вообще был человек очень влюбчивый, и в каждую актрису он влюблялся, и он писал такие стихи, он поднимал тебя на такую вершину».

Никого не смущало, что там же, в театре, гримером работала супруга Станислава Ландграфа.

Вера Ландграф, гример, вдова Станислава Ландграфа: «Со всеми партнершами у него был либо романчик сиреневый, либо романчик не без этого… Но дело в том, что я это абсолютно спокойно переносила, потому что у меня тоже были романчики в театре. У нас было все взаимно».

Вера Николаевна рассказывает, что выросла на руках Юрия Толубеева, а потом уже через ее руки прошли все звезды. От Алисы Фрейндлих, которой впервые заплетала косу, до Игоря Дмитриева и Николая Боярского.

Вера Ландграф, гример, вдова Станислава Ландграфа: «Даже если у тебя температура, ты сюда приходишь. И у Стасика так же было. Он любил играть Чехова, когда был больным, когда он себя плохо чувствовал. Он изумительно играл Чехова в таком состоянии. А когда себя хорош и комфортно чувствовал, тол Чехов у него не получался».

На стенах гримерки — бесконечные фотографии Ландграфа: театр, в котором никого не увольняют, со временем все же меняется. Впрочем, 70-й день рождения здесь предпочитают рассматривать не столько как повод для воспоминаний, сколько как новую точку отсчета.