Франция и Британия после выборов погрязли во внутриполитических спорах

Выступление нового британского премьера Кира Стармера на саммите НАТО ничем не отличалось от выступлений Риши Сунака. Те же обязательства тратить на нужды НАТО 2,5 процента ВВП.

Джон Лафлэнд, политолог: «Стармер — как Тони Блэр. А Блэр был самым воинственным премьером Британии последних лет, более воинственный, чем консерваторы. Он в ответе за войну в Ираке, в Косово, он захватил Сьерра-Леоне, поддержал американцев в нанесении ударов по Сирии и, конечно, Афганистану. Стармер идет в том же русле левоцентристкого разжиганий войны».

Тони Блэр был столь ненавидим за все перечисленное, что и после отставки его дом в Лондоне находился под круглосуточной полицейской охраной — явление для британских экс-правителей необычное. Охрана сопровождала его и в поездках.
Созданный им «Институт глобальных перемен» имеет связи с премьером Стармером. Одни призывают эти связи порвать, другие радуются, что связи не порваны, и советуют прислушиваться к советам старшего товарища, который в свою очередь умел прислушиваться к советам еще более старшего товарища через Атлантику.

Джон Лафлэнд: «Левые бросили защищать интересы рабочего класса еще поколение назад. Вместо того чтобы заниматься зарплатами рабочих, левые стали заниматься правами сексуальных меньшинств. Это стало замещением их традиционных политических ценностей».

Что касается внутренней политики, то консерваторы пугали избирателей тем, что лейбористы смягчат миграционную политику, внесут еще больше гендерного разнообразия в школах, больницах и на спортивных соревнованиях. Борис Джонсон угрожает, что при лейбористах Британия вернется в Евросоюз.

Если Британия на словах свернула налево, то Франция застряла на развилке. Голоса в ее парламенте поделены на три части. У левых — самая большая, у центристов — поменьше, у правых — еще чуть поменьше. Все три части парламента друг друга ненавидят, из-за чего он пока просто недееспособен, как сказала Марин Ле Пен, прибыв со своей партией в парламент. Мест у нее 143 — это меньше, чем у левых и центристов, но для ее партии это рекорд. И это баллы именно ее партии, а не общие, как у левых и центристов, сколотивших наспех коалиции.

Марин Ле Пен, руководитель фракции партии «Национальное объединение» в Национальном собрании Франции: «Сегодня мы увязли в болоте, поскольку никто не знает, в каком ранге придет премьер-министр и какая политика будет проводиться».

Против партии Марин Ле Пен продолжается внепарламентская борьба. Газеты обвиняют ее партию в симпатиях к ультраправой идеологии. А теперь и прокуратура Парижа приступила к предварительному расследованию обстоятельств финансирования в 2022 году ее президентской избирательной кампании.

Макрон надеется расправиться с правыми Ле Пен и втереться в коалицию к левым, чтобы выставить на пост премьера фигуру компромиссную. Левые отвергают эту идею, называя ее махинацией, и требуют поставить своего главу правительства. Если Сунак во время парламентских выборов проиграл всю партию, то Макрон потерял ферзя, да и пешки восстали против него.

Первое предложение, которое прозвучало от левого блока, — встряхнуть богатых, которых, согласно общему во Франции убеждению, президент Макрон и представляет. Ввести налог на сверхдоходы 90 процентов. Богатых это может сподвигнуть на переезд вместе с капиталами в другую страну, менее склонную к отъему у граждан того, что нажито непосильным трудом.