Откуда ноги растут: в Москве начали реставрацию легендарного Дома авиаторов

Округлая башня, окна-бойницы, не хватает только винтовой лестницы. Немного фантазии — и можно представить себя в средневековом замке. Однако это практически обыкновенный жилой дом почти в центре столицы, на углу Ленинградского проспекта и Беговой улицы.

Знаменитый Дом авиаторов на всю Москву и даже Россию прославился не тем, что квартиры здесь получали работники авиазавода «Знамя труда». Дело в его конструкции. Дом этот как бы парит над землей. Его автор — советский архитектор Андрей Меерсон — поставил здание на сваи высотой в четыре этажа.

Основание каждой колонны — всего метр на 70. Горожане удивляются, как же огромная 13-этажная махина держится на таких ногах. Однако в этом и заключается чудо инженерной мысли. Если у несведущих людей такие грандиозные постройки вызывают удивление и восторг, то для профессионалов это дело обыденное.

Павел Андреев, архитектор, член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук: «Армированный железобетон, стоит металлический каркас. Если вы посмотрите на все виадуки, которые сегодня строятся в Москве, эти развязки, вы поймете, что в конструктивном плане никаких особых сложностей здесь нет».

Это первый в СССР дом из монолитного железобетона. Прорывная на тот момент технология позволила архитектору играть с тяжелыми формами. При этом возвышение на опорах, по задумке автора, зрительно снижало давление железобетона на ландшафт и сохраняло естественную циркуляцию воздуха.

Изначально дом должен был вырасти на берегу Химкинского водохранилища в районе Водного стадиона и стать гостиницей для Олимпиады-80. Но этого не случилось, и в 1979-м его достроили как жилой. Одними из первых квартиру здесь получили родители Тамары Станкевич. И это был подарок судьбы.

Тамара Станкевич, жительница дома: «Квартира небольшая, но в то время она считалась хорошей. Во-первых, у нас кухня не пять метров, не шесть, а восемь с половиной! У нас ванная большая. Она такая небольшая квартира, но и не такая, что не развернуться. Плюс моя гордость — балкон!»

С высоты 12-го этажа вся Москва оказывается как на ладони.

Тамара Станкевич: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть и семь. Семь — это точно. Семь точек салюта».

В остальном, говорит Тамара Станкевич, этот панельный дом мало чем отличается от других. Разве что лестничной клеткой, которая вынесена за пределы подъезда. Ходить туда женщина не особо любит — конструкцию насквозь продувает ветер.

Тамара Станкевич: «Я вообще боюсь высоты. Поэтому я туда если хожу, то быстренько. Бывает, что малышня какая-то заходит: „А можно нам посмотреть обзор?“ Ну, пожалуйста, ради бога».

С наступлением весеннего тепла в доме начался капитальный ремонт: обновляют внутренние инженерные коммуникации, фасад и сами колонны. Так что скоро брутальные красоты дома можно будет оценить в полной мере.

Еще один жилой дом на сваях находится на проспекте Мира. В отличие от изящной сороконожки, которая получила такое название за 40 свай в основании, этот дом прозвали «домом на курьих ножках».

Построили здание в 1968 году, а квартиры дали почетным москвичам. Здесь поселились хоккеисты сборной СССР Борис Майоров и Виктор Зингер, футболисты «Спартака» Евгений Ловчев, Вадим Иванов и Владимир Янкин, гроссмейстеры Борис Спасский и Евгений Васюков. А еще — бабушка друга музыканта Евгения Маргулиса.

Евгений Маргулис, музыкант: «Я помню, что квартиры тут были жутко неудобные, они были с низкими потолками. Но дом был страшно пафосный, напротив ВДНХ, сверху можно было наблюдать всю эту красоту. Мы частенько сюда прибегали с моим дружком перекусить».

Тут же Маргулис познакомился с Константином Кинчевым. Здесь жила семья будущего лидера «Алисы». И он вместе с друзьями репетировал на лестничной клетке, отгороженной от лифта и квартир. Первая встреча музыкантов чуть было не закончилась дракой.

Евгений Маргулис: «Константин Евгеньевич со своими верными нукерами хотел нам навалять этих самых, но не получилось. Они пытались сыграть какую-то песню, но у них нифига не получалось, а я показал пару баррэ, пару аккордов из песни, которую они мучали. И после этого нас оставили в покое, мы даже подружились».

Сам Кинчев когда-то в одном из интервью рассказывал, что именно на той самой лестнице родилась песня «Республика» — такая уж была творческая атмосфера у молодежи в этом доме.

Отправной точкой появления таких домов в московской городской застройке стали идеи швейцарско-французского архитектора Ле Корбюзье, который много экспериментировал с пространством и функциями зданий. Он выделил пять постулатов архитектуры нового времени, одним из которых были столбы-опоры: они приподнимали здание и освобождали пространство под ним для сада или парковки. Так в 1928 году на Мясницкой улице, а тогда Первомайской, начали строить первый дом на ножках, известный нам как здание Центросоюза. Оно стало пионером среди больших офисных комплексов в Европе.

Галина Минакова, искусствовед, гид, лектор образовательного проекта «Москва глазами инженера»: «Все, что мы здесь видим, повлияло на всю историю офисной архитектуры. Объемы выведены в отдельные блоки, они читаемые: мы сразу обнаруживаем, что это офис, только взглянув на это здание. Внутри Корбюзье применяет открытые планировки. И эти знаменитые ножки, на которых стояло здание Центросоюза, тоже были частично застроены, там организовались такие вестибюли, хотя раньше под этими ножками парковались автомобили».

По горячим следам в Москве в 30-х годах возвели еще два здания на колоннах — Дом Наркомфина и Дом-коммуну на Орджоникидзе. А после 79-го подобных зданий в Москве не появлялось долгое время. Только недавно эта идея вновь возродилась. На территории Бадаевского завода идет строительство домов на 35-метровых колоннах. Парящий жилой комплекс называют даже футуристическим.

Ксения Игнатова