В России иностранный промышленный софт активно заменяют отечественными аналогами

С импортозамещением оборудования вроде как все понятно: нужно просто заменить технику. Тут почти без подводных камней. С программным обеспечением сложнее. Станок может быть и из отечественных компонентов, но его «мозг» — иностранным, из Франции, Германии или США.

Александр Широв, директор Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН: «Это означает, что теперь не просто нужно купить станок, а нужно иметь программное обеспечение, без которого он нормально работать уже не будет. Вот этот весь цикл производства очень важен. Над тем, чтобы иметь свои цифровые промышленные платформы, мы сейчас в России работаем».

До недавнего времени две трети рынка промышленного ПО занимали иностранные компании. Уходя, они освободили место уже для наших программистов, которые сразу взялись за разработку. Один из ключевых компонентов — так называемое геометрическое ядро. Без него невозможно построить трехмерную модель элемента, все рассчитать и настроить производство.

Свое ядро разработали в Петербурге. На российском рынке компания почти 30 лет. Ее программы, например «Компас», и раньше использовал каждый пятый завод в стране. Почему бы теперь не замахнуться как минимум на каждый второй?

Дмитрий Гинда, директор по маркетингу «АСКОН-Системы проектирования»: «Если мы говорим про сегмент машиностроения, то мы, по нашим внутренним оценкам, на 80–90% полностью можем заместить эти решения».

На Краснодарском южном заводе тяжелого станкостроения каждое изделие уникально, изготавливается конкретно под заказчика. Это предприятие — один из 14 тысяч промышленных пользователей, которые каждый день применяют программы, созданные в Петербурге.

Юрий Коваль, генеральный директор Южного завода тяжелого станкостроения: «Я убежден что в ближайшее время никаких проблем с системой управления на станках мы испытывать не будем».

Здесь исключительно российские системы управления и в проектировании, и в производстве. На них перешли еще летом.

Сергей Третьяков, слесарь механосборочных работ шестого разряда: «Все железо мы делаем наше. И мозги, ЧПУ-управление тоже наше. Это конкретно „Балтик систем“ производства Петербурга. И „Мехатроник“ еще есть. Отличные системы. Работают не хуже аналогов».

Но чтобы решать не только конкретные производственные задачи, но и подходить к работе завода комплексно, управляя жизненным циклом изделия и всеми сопутствующими процессами, нужно особое программное решение. Над этим по поручению правительства работают в «Росатоме».

Евдокия Рукавишникова, заместитель директора по цифровизации «Росатома»: «Программное обеспечение, которое используется для промышленности, раньше использовало иностранные компоненты, приложения, куски кода. По сути, дерево с корнями. И вот раньше наши программы — это были листья, мы программировали только часть, но фундамент, корневище было импортозависимое».

Теперь же появилась российская система полного жизненного цикла «Сарус» и система математического моделирования «Логос». Их создали в Федеральном ядерном центре в Сарове. Они подходят практически для любых промышленных задач.

Олег Кривошеев, директор Института цифровых технологий РФЯЦ-ВНИИЭФ («Росатом»): «Система полного жизненного цикла является основным инструментом у разработчиков, конструкторов, технологов и производственников таких сложных изделий, как самолеты, ракеты. И это во всем мире. Размерность такой дискретной модели может составлять порядка 100 миллионов элементов»

В конструкторском бюро Сухого как раз используют российский пакет программ «Логос».

Александр Корнев, главный конструктор суперкомпьютерных технологий ОКБ Сухого: «Он состоит из большого количества расчетных модулей, которые позволяют разрешать нам задачи газовой динамики, аэродинамики, гидродинамки, прочности».

В критически важных отраслях уже используется российское инженерное ПО. Например, «Росатом» сам внедряет свои разработки, постоянно их тестируя и улучшая. На заводе в подмосковном Подольске установили новую систему мониторинга оборудования.

Сергей Шелковой, начальник управления по информационным технологиям «ЗиО-Подольск»: «Основной функционал предназначен, чтобы снимать показания со станка, фиксировать время полезное работы и время простоев».

Теперь станки работают максимально эффективно, без потери времени и, соответственно, денег. Любое отклонение от плана фиксирует система, она же оперативно сообщает о проблеме. Пока на заводе внедрили 50 аппаратов для мониторинга, в этом году установят еще 150.

Это ведь еще и вопрос безопасности. Если раньше на предприятие даже оборонной промышленности в случае серьезной ошибки программы нужно было приглашать зарубежного поставщика ПО для обслуживания, то теперь все данные надежно скрыты от посторонних.

Евдокия Рукавишникова: «Тот путь, который проходили зарубежные производители, а это 30–40 лет, нам пришлось пройти за три-четыре года. И мы успешно с этим справились».

Дмитрий Гинда: «Если кратко, у нас еще больше работы, у нас еще больше не хватает рук».

После ухода зарубежных поставщиков программного обеспечения «Росатом» к 2030 году планирует занять треть всего рынка промышленного ПО. Получается, две трети, вероятно, займут другие компании, в том числе частные. Главное, что теперь все они будут российскими, чтобы технологическая независимость промышленности была точно на всех этапах производства.