Альтернатива западному оборудованию: как санкции повлияли на работу театров, музеев и цирков

В самом большом российском цирке почти нет российского оборудования. Было бы смешно, если бы не было так грустно.

Эдгард Запашный, генеральный директор Большого московского цирка: «Свет, звук, пиротехнические эффекты — это все на протяжении многих лет закупалось у иностранных производителей. Я бы даже сказал, что таких серьезных попыток в качестве предложения от наших производителей не было».

Потому что не было проблем с поставками, но теперь из-за санкций многие зарубежные компании разрывают контракты. В прямом смысле тушите свет.

Эдгард Запашный: «Наиболее серьезные трудности нам доставляет замена светового оборудования. У нас на нескольких уровнях установлены видеоэкраны. Это все канадское, американское, английское, китайское, но точно не наше. И если что-то из этого китайское, то мы сейчас радуемся».

Видеоэкраны пока работают, но их техническое обслуживание уже под вопросом.

Эдгард Запашный: «Просто смена обыкновенных ламп — это уже проблема. У нас таких ламп нет. Пока мы доживаем в буквальном смысле, запасы есть, но это тоже ненадолго. Я разговаривал со своими коллегами, с Большим театром, они сейчас завозили через третьи страны».

Директор Большого театра рассказал о еще одной проблеме: в Россию перестали поставлять иностранные пуанты. Впрочем, многие балерины даже когда выбор был, делали его в пользу российских производителей.

Анна Тихомирова, первая солистка балетной труппы Большого театра: «Есть фастфуд — это иностранные пуанты. А есть мишленовская кухня. Вот для меня эти пуанты сродни эталону. Они, во-первых, очень красивые, в них удобно. Они немножечко быстрее изнашиваются, потому что это натуральные материалы. Там все-таки больше пластика, их можно, по-моему, стирать даже в машинке, они годами вообще неубиваемы. Но это очень вредно для ног».

На московской фабрике выпускают почти полмиллиона пар пуантов в год. Обували здесь и Майю Плисецкую, и Николая Цискаридзе. Абсолютно все на производстве — ручная работа. Значение имеет каждая деталь, даже клей варят по особой технологии. Рецепт держат в секрете, в том числе от журналистов и клиентов, которых много, причем не только в России.

Ирина Собакина, главный технолог: «В 84 страны мира мы поставляем пуанты. К таким большим заказчикам у нас относятся Южная Корея, Китай, Испания, Италия, Япония, Португалия, Англия».

Германия для Московского музея русской иконы традиционно была источником света. И это не метафора.

Николай Задорожный, директор Музея русской иконы им. Михаила Абрамова: «Сами прожекторы немецкие, галогеновые лампы, которые в них стоят, немецкие. Но это пока, потому что наш инженер разработал возможность замены самих галогеновых ламп на российские светодиодные».

Показать в лучшем свете свои шедевры здесь и без западных партнеров смогут. А отреставрировать?

Николай Задорожный: «Кисти российские, клей, рыбий клей, наоборот, Запад его закупает в России».

Ни музеи, ни театры, ни цирки из-за санкций, конечно, не закроются. О проблемах с поставками, как правило, зрители даже не догадываются. Минкульт и Минпромторг сейчас работают совместно, чтобы искать новых поставщиков в странах-партнерах и развивать собственные производства. Понятно, что это вопрос не месяца, даже не одного года, но стимул сейчас такой, какого не было никогда.