Иван Трушкин поделился впечателниями от 2011-го

В эти дни во всём мире продолжают подводить итоги ушедшего года, пытаясь зафиксировать для истории его главные события. Наблюдавшие за многими из них корреспонденты НТВ по традиции составили свою картину 2011-го, основанную на личных переживаниях, достижениях и самых ярких впечатлениях.

Сегодня мы показываем очередной репортаж из серии «Мой 2011-й» — о том, каким он был для Ивана Трушкина.

Для меня 2011-й стал годом перемен. Почти четыре года проработав редактором-международником, я неожиданно, прежде всего для себя, стал корреспондентом информационной службы НТВ. И сразу — Норвегия. Тихая северная страна, оглушенная трауром. Террорист-одиночка Андерс Брейвик сначала взорвал бомбу в центре Осло, а потом еще час хладнокровно расстреливал людей в молодежном лагере на маленьком острове Утойя. 77 погибших. Наша съемочная группа убедилась: у большинства шансов спастись почти не было.

Люди в Осло признавались: раньше мы были уверены, что теракт — это что-то заграничное, далекое, мол, не про нас. А теперь — как с этим жить? Потом, конечно, поулеглось. Но в те первые дни скорбь казалась осязаемой.

После строгого Осло город-базар — Каир. Мы приехали, когда правивший Египтом 30 лет Хосни Мубарак был уже свергнут, его начинали судить. Я надеялся, что все пройдет спокойно — революция-то уже отгремела. Но расслабляться не стоило. У суда я чуть не получил камнем по голове — то ли от требовавших бывшего президента отпустить, то ли от тех, что хотели его сейчас же повесить. Наравне с ними кидались чем попало и полицейские. А потому поворачиваться к кому-то спиной было небезопасно. Какой-то добрый человек напомнил мне об этом прямо во время прямого эфира. Напоминал не зря: за спиной, метрах в десяти от меня, кому-то было не сладко.

В Иране дубинки мне не грозили, но все равно было как-то не по себе. Атомный долгострой в Бушере еще при шахе начали возводить немцы, а закончили в этом году российские спецы. Церемония пуска АЭС вышла скомканной: иранцы почему-то не стали играть наш гимн, а потом чуть ли не пинками стали выгонять журналистов из пресс-центра. Тем не менее сама станция, конечно, впечатлила.

Одна из самых запомнившихся российских тем — что будет, если дать нашему человеку пистолет. Перестреляем друг друга, или криминал присмиреет, боясь нарваться на пулю? Я выяснил, каково это — впервые взять в руки оружие, пусть и спортивное, но на деле вполне боевое. Признаюсь честно: крутым ковбоем себя не чувствовал.

Когда в Москву засобирался Пол Маккартни, многие ехидно улыбались: старик решил устроить пенсионерский чес. Экс-битл, как любят говорить блогеры, уже не тот. Но я, узнав, что редакция отправляет на концерт в «Олимпийский», все равно трепетал. И сэр Пол не разочаровал. Сначала минуты три, трогательно обняв музыкантов, что-то шептал им за кулисами, а потом зажег.

Одна из последних съемок года стала, наверное, самой абсурдной. 17 декабря в Подмосковье рубили главную новогоднюю ель. В лесу к тому времени не было не то что сугроба — ни снежинки. Со сцены пели про иней и метели, а Дед Мороз вместо валенок шлепал в резиновых сапогах. Я же сапогами не запасся, о чем сильно жалел: из-за тяжелой техники была не земля, а грязное месиво, где-то можно было провалиться по колено.

Вот и в наступившем году я желаю вам не проваливаться в неприятности! А это был мой 2011-й.