35 лет со дня катастрофы в Чернобыле: истории выживших

Свое спасение оператор четвертого энергоблока ЧАЭС Олег Генрих называет чудом. В момент взрыва он зачем-то заглянул в недавно слепленную подсобку для тех инвентаря. Стенка в полкирпича на фоне махины АЭС тоньше бумаги, но этого хватило. Пробрало уже на улице, когда увидел развороченный реактор.

Когда Олега стало выворачивать, он понял, что поймал запредельную дозу. Дальше скорая, больница и затяжной марафон в борьбе за жизнь. Вкус мази от ожогов отпечатался в памяти навсегда. Пораженное горло надо было обрабатывать, поэтому мазь пришлось есть. Из сотрудников АЭС, кто в тот момент был на смене в четвертом блоке, в живых осталось всего трое.

На риторический вопрос, что потерял в Чернобыле, Иван Витковский отвечает четко и развернуто: счастливую жизнь, работу, здоровье, 18 килограммов веса и волосы. Но сохранил оптимизм и чувство юмора, а также корочки пропусков на режимный объект.

Как и большинство жителей Припяти, аварию Иван проспал. Вывез их родственник, но через пару недель Иван — квалифицированный электрик — вернулся на станцию по собственному желанию — ликвидировать последствия. А дальше — гонки с радиацией по темным лабиринтам. Дозу, как правило, перебирали. Персональные датчики просто оставляли в шкафчиках. Ивана хватило на полгода. Потом лечение и инвалидность.

Сейчас у него чернобыльская повышенная пенсия, медаль, которую он стесняется носить, и два удостоверения. По-новому он просто потерпевший, по старому — ликвидатор последствий. Все накопления он тратит на экстремальный туризм. После такого надолго проходит головная боль и обмороки. Сельчане считают его ненормальным, он сам — «продвинутым колхозником».

Сергей Савин