Невнимание и бездействие: почему органы опеки не предотвращают гибель детей

Спокойным голосом на следственном эксперименте убийца своего 6-летнего пасынка рассказывает, как он обычно наказывал ребенка за любое непослушание. Знакомый злоумышленника не хочет показывать лицо, но не рассказать о том, что он увидел, зайдя по случаю в гости, не может.

Александр, свидетель: «Я поздоровался, а он ответил. Он говорил, что хотел бы, чтобы он сдох. Вот так он сказал. Я прошел на кухню, увидел тело ребенка, рядом лужу крови».

Поселок Кудряшовский большим не назовешь, все всех знают. Неблагополучная семья была давно на слуху.

Анастасия Яковлева, соседка: «Они не работали, ни один, ни второй. Я так понимаю, что они жили на детское пособие. И отчим, как я понимаю, избивал не только мальчика, но и саму мать».

Ровно за 6 месяцев до трагедии о ситуации в семье узнали органы опеки. Мать убитого мальчика поставили на учет в ПДН 19 августа, в тот день ребенка на улице нашла соседка.

Наталья Киреева: «Он рассказал, что мама с папой собрались на рыбалку».

От отчаяния мальчик прыгнул с балкона второго этажа. При падении он получил компрессионный перелом позвонков. После больницы ребенок несколько недель жил с бабушкой и дедушкой.

Любовь Выдрина, бабушка: «Не приходили органы опеки, только следователь».

Не видели работников опеки и соседи неблагополучной семьи. Чтобы понять, как такое могло произойти, отправили официальный запрос в Минсоцразвития Новосибирской области. Ответ пришел с почты начальника управления семейной политики Натальи Леонидовны Кузьминой:

«Министерство труда и социального развития Новосибирской области считает публикацию комментариев по делу преждевременной».

Ответы на остальные вопросы по работе отдела опеки сотрудник ведомства по телефону посоветовал искать на сайте. Но оценивать действия, точнее, бездействие, своих сотрудников в ведомстве снова не стали, а в СКР оценили.

Анастасия Кулешова, старший помощник руководителя Следственного управления СК РФ по Новосибирской области: «Ненадлежащим образом исполнили возложенное на них должностные обязанности вследствие недобросовестного и небрежного отношения к ним, при этом имея достоверную информацию о причинении телесных повреждений со стороны сожителя матери».

По словам уполномоченного по правам ребенка, рост обращений по вопросам опеки с 23% вырос до 40%, они очень разные.

Анна Кузнецова, уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка: «На днях к нам поступила история, мы рассматриваем. Органы опеки буквально затерроризировали семью, применяя все возможные творческие решения, чтобы найти то, чего нет. Зачем? Вопрос в профессионализме».

Яркий пример избыточно творческого решения есть в Оренбургской области, там отбирали детей, потом вернули, ситуация разрешилась. Психологическая травма, по словам врачей, останется у детей навсегда.

Анна Кузнецова: «Необходимо готовить специалистов, которые могут работать с семьей. Изучая те трагедии, с которыми нам пришлось столкнуться, мы увидели, что с семьей работали люди, которые имеют разное образование, в том числе ветеринары. Нехватка специалистов в этой сфере — ключевая проблема».

При этом понятно, что совсем без органов опеки нельзя. Президент уже дал несколько поручений правительству, в том числе и по совершенствованию деятельности органов опеки, и по мерам, касающимся подготовки и повышения квалификации работников опеки. Срок — до 1 июля. Если программа заработает, если уполномоченные по правам ребенка получат больше инструментов, скорее всего, таких похорон будет в разы меньше.