Евросоюз оказался на краю пропасти

Страны ЕС разделило на два лагеря предложение Франции и Германии, которые разработали план спасения экономики Старого Света. Его судьба решается в Брюсселе, где проходит саммит на высшем уровне. Обозреватель НТВ Вадим Глускер узнал, в чем главная интрига форума.

Фантастическая по своей скандальности новость: накануне открытия ключевого саммита ЕС по вопросу спасения зоны евро рейтинговое агентство Standard & Poor’s объявило о возможном снижении кредитного рейтинга всего Евросоюза, а не каждой страны по отдельности. Самое потрясающее, что S&P в погоне за сенсацией забыло, что Евросоюз имеет особый статус и его общий бюджет просто не может иметь дефицит.

Статус статусом, но евро в очередной раз упал, как и ведущие биржевые индексы Евросоюза, а европейские лидеры потребовали расследования деятельности рейтинговых агентств. Главная же интрига брюссельского саммита — не состояние единой европейской валюты, а как и кем теперь будет управляться Евросоюз.

Ангела Меркель, федеральный канцлер Германии: «Евро потерял доверие, и это доверие нужно возродить. Нам нужно дать знать миру, что мы готовы приложить к решению проблемы все силы. Национальные финансовые институты должны взять на себя повышенные обязательства, чтобы обеспечить стабильность и будущее процветание отдельных государств и союза в целом».

Николя Саркози, президент Франции: «Никогда еще объединенная Европа не подходила так близко к краю пропасти. Ситуация максимально опасная. Если мы хотим прийти к какому-либо соглашению, нам надо объективно оценить ситуацию. Нам нужно немедленно начать реформирование Европы».

Германия и Франция в очередной раз пытаются спасти Европу. Такие вот Чип и Дейл, с четким распределением ролей. Николя Саркози пугает, Ангела Меркель успокаивает. А франко-германская инициатива заключается в следующем: предлагается превратить Евросоюз в суперевропейское государство, по сути строящееся на принципах федеральных штатов Европы. То есть тотальный контроль и управление. Без Евросоюза нельзя будет изменить национальное законодательство или принять местный бюджет. Такая позиция устраивает далеко не всех.

Дэвид Кэмерон, премьер-министр Великобритании: «Это очень важные переговоры. Мы не подвергаем сомнению необходимость обретения стабильности в еврозоне, однако нам нужно думать и о защите своих национальных интересов. Вот наша главная цель».

Единственное различие в позиции Франции и Германии в том, что Берлин настаивает на принятии новой европейской платформы всеми странами Евросоюза, то Парижу хватит и 17 стран еврозоны. Здесь начинается самое интересное: сможет ли Европа сегодня вечером остаться единой, объединяющей 27 государств, или модель управления 17+10 — это уже новая реальность? И в этом случае какими странами будут руководить из Брюсселя?