Гастарбайтер гастарбайтеру рознь

Правительство России определило, сколько мигрантов может временно проживать в России на законных основаниях в следующем году. Квота — почти 106 тысяч человек. Это на 25 тысяч меньше, чем в текущем году. Хотя понятно, что количество приезжих от этого не уменьшится.

Другие квоты — на привлечение трудовых мигрантов, прозванных в народе гастарбайтерами, — не изменились. И измеряются они не тысячами, а миллионами человек, не считая нелегалов. Мигрантам часто говорят: уезжайте. Но что будет, если они и впрямь соберутся восвояси? Какое количество гастарбайтеров нужно России? Как их интегрировать в общество? И что думают о приезжих в Европе?

Корреспондент НТВ Иван Трушкин изучил вопрос.

Юрий Зубков до последнего времени трудился старшим инспектором Федеральной миграционной службы в аэропорту Домодедово. Он задержан и взят с поличным. Вот полиция просит его открыть барсетку. Зубков достает из нее 3 тысячи рублей — деньги, которые ему заплатили пять мигрантов из Узбекистана. Инспектор обнаружил, что этим людям пора покинуть российскую территорию. Но готов был за взятку закрыть глаза на нарушения. Есть ощущение, что так он поступил далеко не в первый раз.

Дворник Мансур гордо показывает съемочной группе НТВ «ценную бумагу» — розовато-белый документ, дающий ему право легально работать дворником в Москве.

Мансур, дворник: «Иногда проверяют документы, иногда нет. Вот разрешение на работу».

15 тысяч он зарабатывает летом, зимой побольше. Основную часть заработанного отсылает семье. Москвичей на такую вакансию не заманишь. А поэтому такие, как Мансур, найдутся в каждом столичном дворике.

Николай Курдюмов, президент Международного альянса «Трудовая миграция»: «Каждый третий трудовой мигрант — это мигрант из Узбекистана. В общей сложности порядка 30%. Украина на втором месте, ну, а дальше — Таджикистан, Киргизия и все остальные государства»

Сколько же всего мигрантов и нужны ли нам они экономике в таком количестве, разбирается Игорь Полетаев.

Федеральная миграционная служба в этом году поставила на учет 8 миллионов 450 тысяч мигрантов. С нелегалами, по данным ООН, в России их более 13 миллионов — это почти 10% населения. По данным Всемирного банка, иностранные рабочие высылают из России домой около 19 миллиардов долларов ежегодно (впрочем, фигурировала цифра и в 50 миллиардов долларов). Это 2 процента российского ВВП — самый крупный показатель в Европе.

При этом, по данным движения «Форум переселенческих организаций», мигранты создают до 10 процентов российского ВВП. Можно добавить статистику Росстата: в октябре без работы в стране сидели 4 миллиона 800 тысяч человек.

Константин Полторанин, бывший сотрудник Федеральной миграционной службы: «Сейчас можно просто получать сверхприбыли, платить копейки, иногда и их не платить, по-рабски использовать труд (гастарбайтеров) и создавать миф о том, что нам срочно требуется 5 миллионов, 10 миллионов, 15 миллионов рабочих рук из-за рубежа».

То, что мигранты отбивают хлеб у отечественных безработных — не единственная проблема. Гастарбайтеры из солнечного зарубежья порой не говорят по-русски. Госдума собирается принять закон об обязательном тестировании гастарбайтеров на знание языка. Но и обвинение в безграмотности — не самое страшное.

Те, кто требует без лишних разговоров отправить приезжих домой, нередко повторяют: мигранты — это сплошь воры, грабители, а порой насильники и убийцы. Нас убеждают, что удастся раскрыть массу преступлений, просто взяв у них отпечатки пальцев.

Но официальная статистика этой агрессивной теории противоречит: не стоит делать из приезжих козлов отпущения — только 3,5% всех преступлений в стране совершены иностранными гражданами. Цифра граничит со статистической погрешностью.

У строительного рынка на Ярославском шоссе ждут своего часа, то есть работы, десятки приезжих. Сколько здесь нелегалов, никто не считал. Многие прячутся при виде камеры, другие боятся называть имя, но все признаются: здесь им лучше, чем дома. И пусть работу предлагают тяжелую, уезжать обратно они не собираются.

Нелегальный трудовой мигрант: «Если поймают — закроют. Если нет — убегаем!»

В Москве привыкли, что мигранты — это чаще всего продавцы, дворники или строители из стран Средней Азии или из Белоруссии, Украины и Молдавии. А вот в Красноярске много приезжих из Китая и большинство из них, как выяснил корреспондент НТВ Сергей Сыркин, — фермеры нелегалы.

В Красноярском крае мигранты в основном занимаются земледелием. И такого расцвета сельского хозяйства здесь, кажется, не было с советских времен. Площади, которые занимают в регионе крестьяне из Китая, сравнимы с небольшой европейской страной. Но с какой именно страной, никто сказать не может: даже надзорные органы не в силах подсчитать количество китайских теплиц в крае.

Официально зарегистрированных овощеводческих хозяйств в крае четыре. Все остальное — нелегальный бизнес. И на рынке, и в супермаркете продаются только выращенные китайцами продукты. Причем выращивают их, как правило, на так называемых «невостребованных площадях» — возле крупных шоссе и вредных производств.

Россельхознадзор не раз выявлял опасные для здоровья вещества и в земле, и овощах. Нелегальных фермеров выселяли, теплицы закрывали и даже заставляли мигрантов собственными руками выдирать саженцы. В следующем году краевая миграционная служба вообще отказалась впускать в регион новых овощеводов из Китая — квоты обнулили. Но вряд ли это сможет остановить волну нелегальных рабочих.

При этом именно «китайские овощи» позволяет ценам на продукты держаться на сравнительно невысоком уровне. Даже местные фермеры не скрывают: если выгнать китайцев с их теплицами, то не только в крае, но и во всей Сибири может наступить продовольственный кризис.

А как справляется с мигрантами благополучная Европа? И справляется ли? Такие же гастарбайтеры приехавшие в Германию несколько десятилетий назад, хоть и получили гражданство, живут обособленно, между ними и обычными бюргерами — культурная пропасть. Во Франции, как убедился корреспондент НТВ Вадим Глускер, дела идут не лучше.

Как ни странно, но первыми легальными гастарбайтерами во Франции были наши соотечественники, бежавшие после революции на Запад. Здесь они на абсолютно законных основаниях работали парижскими таксистами и рабочими на заводах Renault.

Когда же здесь говорят о современных гастарбайтерах, то ошибочно к ним причисляют жителей неблагополучных пригородов, населенных в основном выходцами из северной и черной Африки. В 70-е их сюда зазывали, выделяя рабочие места. Но сейчас, когда они не работают, с ними сделать уже ничего нельзя. Все эти люди находятся во Франции не просто на легальном основании, они — уже французы. Нефранцузов же легально работает всего 20 тысяч человек.

А вот нелегальных рабочих здесь около 400 тысяч. С ними власти пытаются бороться порой удивительными методами. Именно для таких гастарбайтеров создали специальную правительственную программу репатриации под названием «возвращение к границам». И даже ввели специальную квоту, причем не на въезд, а на принудительный выезд. Государственными чартерами власти депортируют ежегодно 30 тысяч нежелательных иностранцев.

Самый последний пример: Франция пытается избавиться от цыган, жителей Румынии и Болгарии, то есть стран Евросоюза, которых обвиняют в тунеядстве. Поездами и самолетами их отправляют на родину, выдают деньги на то, чтобы они там оставались. Но на эти средства они вновь покупают билеты и снова приезжают сюда.

Важная деталь — в Европе законы о труде защищают прежде всего интересы граждан, а потом уже приезжих. А как у нас?

Константин Полторанин: «Вот есть поправки в трудовой кодекс, которые позволили бы в случае прихода на вакансию российского гражданина, расторгнуть трудовой договор с иностранцем? Нету таких поправок».

С другой стороны, за зарплатой дворника или разнорабочего коренное население пока не гоняется. А значит, если вдруг — взмахом волшебной палочки — убрать всех приезжих из одной только Москвы, то выяснится, что улицы убирать некому, положить плитку в ванной — тоже. Да и со свежими овощами на рынке будет дефицит — продавать и разгружать некому. И есть подозрения, что те, кто требует от мигрантов быстро собрать чемоданы, с метлой во двор или к прилавку в лютый мороз вряд ли выйдут.