Линия огня

В России, причем от Москвы до самых до окраин, просто какая-то эпидемия (эстафету от печально урожайного августа принял сентябрь, минувшая неделя исключением не стала) случаев, когда граждане, будь то ссора на дороге или сведение счетов, не раздумывая, пускают в ход оружие, в том числе охотничьи обрезы и так называемые «травматы».

Для одних это повод задуматься, что с психическим здоровьем нации не все порядке, для других — вывести на новый виток споры о том, что законодательство в оружейном вопросе нуждается в серьезной корректировке. Может, пора все и всем запретить? Или, наоборот, все и всем разрешить?

Корреспондент НТВ Сергей Холошевский пришел к выводу, что проблема глубже и простыми решениями тут не обойдешься.

В центре подмосковного Орехово-Зуева, возле администрации города, сразу после судебного заседания один человек стреляет в другого. Три выстрела — и один убитый.

Валид Алиев, задержанный: «Я его убил, потому что он оскорблял меня и моего сына. Прямо в зале суда».

То, что стрелявший мстил убийце за своего сына, можно сказать, вершил самосуд, а в качестве орудия мести выбрал охотничий обрез, по большому счету, не так важно. Мог бы взять топор или бейсбольную биту. Просто обрез оказался под рукой.

Сергей Непряхин, адвокат: «Разрешения у него не было. Оружие было приобретено уже давно».

В России стали стрелять много, и веских причин для этого часто уже не требуется. В Ленинградской области пьяный сын требовал у отца деньги на водку, за что и получил два выстрела из дробовика. В Екатеринбурге 73-летний пенсионер с ножом и пистолетом напал на доктора, который, как он считал, когда-то плохо сделал ему операцию на глазах. Старика скрутили после того, как пистолет дал осечку.

А вот типичная история, которая может произойти с каждым. Конфликтная ситуация на дороге. Из машины выходит человек и идет к вам сжимая в руке пистолет. И ведь не каждый сразу поймет, настоящее у него оружие или травматическое.

Наверное, каждый из нас хоть раз в жизни хотел бы разрядить обойму в обидчика. С юридической точки зрения это называется «неправомерным применением оружия» и строго преследуется по закону. Но даже это в последнее время не останавливает людей. Что же происходит? Почему выпустить пулю в другого человека уже не считается из ряда вон выходящим событием? Судебный психиатр Виктор Гульдан говорит об общем нездоровье общества.

Виктор Гульдан, руководитель психологической лаборатории Московского областного центра социальной и судебной психиатрии: «Это общее снижение ценности жизни своей и окружающих. Драки, избиения, стрельба и стычки на дорогах — это все показатель стресса, показатель напряжения, это показатель неблагополучного психического состояния нашего населения».

С другой стороны, нынешняя полиция в ее реформируемом состоянии, мягко говоря, уже не так рьяно защищает граждан. Так что чаще всего сами граждане вынуждены заботиться о своей собственной безопасности. А ведь в момент нападения на нас преступников мы, как правило, оказываемся с ними один на один. И дать отпор злодею можно было бы с помощью оружия.

Андрей Василевский, председатель федерального совета межрегионального политического общественного объединения «Гражданское оружие»: «Полиция — это всегда только второй ряд защиты. На первом, к сожалению, рубеже обороны от преступности всегда оказываемся мы сами. Мы можем либо принимать на себя эту ответственность, либо не принимать, но факт есть факт».

В Америке со дня основания существует культ оружия, право на его хранение и ношение закреплено во второй поправке к Конституции. Так вот — статистика говорит о том, что тяжких преступлений на улицах в тех штатах, где ствол можно свободно купить и носить, стало намного меньше, чем там, где разрешено только хранение оружия дома.

Виктор Паршуткин, адвокат, папка адвокаты: «Демонстрация оружия твоему противнику — это очень сильный психологический аргумент и очень сильный психологический козырь. Потому что в ряде случаев человек, в общем-то, берет себя в руки, противник».

При этом американцам понадобилось пережить период Дикого Запада. Да и массовые расстрелы там, к сожалению, совсем не редкость.

Виктор Гульдан, руководитель психологической лаборатории Московского областного центра социальной и судебной психиатрии: «Америка прошла, наверное, лет сто, пока самые активные там не перестреляли друг друга. Если мы начнем с этого, то при наличии оружия у населения конфликты в очередях, на дорогах, в метро будут перерастать в стрельбу».

Новый закон «Об оружии» ввел в оборот понятие «огнестрельное оружие ограниченного поражения», которое в народе называют «травматикой». Именно «травматика», по идее, должна была придать уверенности людям и защитить от преступников. Но несколько громких историй со стрельбой, 70 убийств за пять лет (хотя общее количество убийств у нас колеблется от 15 до 20 тысяч в год) — и травматическое оружие уже воспринимается почти как боевое.

При том, что правильно обращаться с ним толком никто и не учит. Например, по словам инструкторов, о том, что из травматического пистолета нельзя стрелять в голову и шею, знают единицы обладателей стволов.

Олег Филюков, инструктор по огневой подготовке: «Человек считает, что он вооружен и что он может делать все, что хочет. Не задумываясь о том, что ему за это будет, нарушал он закон или не нарушал».

Тот же закон «Об оружии» предусматривает обучение всех, имеющих травматические стволы, и даже обязательные экзамены один раз в пять лет. Но, как часто у нас бывает, на бумаге все хорошо, а вот в жизни не очень. Перечень организаций, имеющих право на обучение, утвердили лишь на этой неделе. О проверке будущих владельцев стволов на вменяемость вообще лучше не вспоминать.

Сергей Зайнуллин, член рабочей группы Госдумы РФ по разработке закона «Об оружии»: «Человек приходит в психиатрическое заведение, и его проверяют: стоит ли он на учете или нет. Если не стоит, то ему выдают справку, что он не стоит на учете. Все! То есть подход исключительно формальный».

Коррупция при получении справок и разрешений на хранение оружия — это уже не новость. При том, что точных данных о том, сколько же незарегистрированных стволов в России, у силовых ведомств нет. На бескрайних просторах Родины пропадают даже зенитные установки.

Зато известно число зарегистрированных стволов — 5 миллионов 600 тысяч единиц. И парадокс в том, что преступления с учтенным оружием практически не совершаются. А это значит, что сознательные граждане просто так на спусковой крючок не нажимают.

Андрей Василевский, председатель федерального совета межрегионального политического общественного объединения «Гражданское оружие»: «Нормальные люди, получив в свои руки оружие, вовсе не начинают стрелять направо и налево. Это относится и к русским, и ко всем остальным».

Сергей Зайнуллин, член рабочей группы Госдумы по разработке закона «Об оружии»: «Надо все-таки бороться не с оружием, а бороться надо с тем, чтобы максимальным образом не допустить неадекватных, асоциальных и незаконопослушных людей к оружию».

В любом случае все сходятся на том, что народ все равно будет покупать оружие, и это объективный процесс (надо же как-то заботится о своей безопасности!). С другой стороны, государство всячески ограничивает в этом граждан — с той же заботой о безопасности. При этом учетом стволов всерьез никто не занимается, а к обучению даже не приступали.

В общем, не зря эксперты вспоминают слова римских философов: «Убивает не меч, а рука его держащая».