Споры вокруг Берлинской стены не утихают

Ровно 50 лет назад армия ГДР блокировала границу между Восточными и Западными секторами Берлина и начала строить стену. Жители маленького поселка Кляйн-Глинике на границе Западного и Восточного Берлина вспоминают о жизни на самом охраняемом участке Берлинской стены.

Репортаж корреспондента НТВ Константина Гольденцвайга.

До чего была мала страна его родная, Альфреду Тоборскому, бывшему пограничнику армии ГДР, по сей день не верится.

Альфред Таборски, бывший пограничник армии ГДР: «Здесь три метра, ну максимум, может, четыре. Конечно, в чем-то здесь людей притесняли».

В августе 1961-го жителей поселка Кляйн-Глинике притеснили буквально — стеною — слева и справа. Сразу за ней начинался Западный Берлин. Это было самое узкое место во всей ГДР. И поэтому самое охраняемое.

Альфред Таборски: «Мы часто слышали, как нам, пограничникам, кричали по-русски: „Контроль! Давай иди сюда! Товарищи!“ Мы следили за местными, а красноармейцы следили за нами».

Этот мост был их местом встречи и единственной нитью, соединявшей Кляйн-Глинике с внешним миром. Перейти по крошечному мосту на ту сторону даже те, кто жил здесь, по соседству, не имели права. Это была особая, закрытая пограничная зона, и потому ни в ГДР-овские годы, ни уже в объединенной Германии судьбы пятисот жителей Кляйн-Глинике, на протяжении десятилетий почти замурованных от внешнего мира, особо никого не интересовали.

Настоящей легендой был соседний Глиниковский мост или как его еще называли Шпионский. Именно здесь, на границе востока и запада, западные и советские спецслужбы обменивали самых ценных своих разведчиков. О том, как это было советскому зрителю, поведали фильму «Мертвый сезон». Но о том, как в ста метрах отсюда почти как в тюрьме живут не шпионы, а обычные немцы, в кино не рассказывали.

Йорг Зеелиг, житель Кляйн-Глинике: «По территории ходили люди, они называли себя пограндружинниками, следили за тем, чтобы у всех жильцов в домах лестницы были спрятаны, все стремянки, высокие баки были обязаны хранить под замком».

За проступки серьезнее отсюда и депортировали. А в дома неблагонадежных вселяли проверенных граждан Офицеров, полиции, армии, штази. И уже вскоре каждый третий в Кляйн-Глинике строчил доносы в спецслужбы.

Свое личное дело, рассекреченное после падения стены, Бригитта Хайнрих изучила с горечью. Почерк тайного информатора штази выдал ее соседку.

Бригитта Хайнрих, жительница Кляйн-Глинике: «„Объект «Х» работает учителем, общественную работу, однако, вести не желает“. Или вот еще формулировочка: „К нашему государству относится поверхностно“. Черт побери! Я работала на это государство и отдала ему все, что могла».

А оно в благодарность в саду ее дома возвело бетонную стену. Там, где раньше был спуск к воде и пристань для лодок, на которых Бригитта сплавлялась к родным на запад Берлина, в 1961-м появились первые заграждения. Граница на замке. За границей осталась половина семьи.

Йенс Арндт переехал в Кляйн-Глинике уже после объединения. Все последние годы он собирает свидетельства прежней жизни в поселке под названием Мини-ГДР. Так его нарекли местные жители. Ветхий макет Кляйн-Глинике — главный экспонат для выставки к юбилею стены — Йенс получил от бывших военных народной армии ГДР. Это был строго секретный объект.

Йенс Арндт, организатор выставки о Кляйн-Глинике: «Эту модель они использовали на тактических совещаниях. Как поступать, если на приграничную территорию пытаются попасть посторонние? Как поймать тех, кто попытается бежать через стену?»

Но граница здесь петляла так близко к домам, что побеги все же случались. То туннель в подвале дома, примыкавшего к стене выкопают, то с балкона из Восточной Германии в Западную перепрыгнут.

Альфред Таборски: «А что мы могли сделать? Этот дом стоял прямо напротив стены. Гостиная со спальней выходили уже в Западный Берлин».

О том, что же случилось полвека назад, мнение местных и поныне расходятся. Пограничник Таборски расстроен: зря стену снесли. Такую страну развалили. Фрау Хайнрих довольна. Ей только жаль, что родные на том берегу не дождались.

Бригитта Хайнрих: «Я и сегодня не могу находится в доме, если в нем двери закрыты. У меня все настежь. Врачи сказали, это называется „синдромом стены“».