Изъять нельзя оставить: почему в России назрела реформа органов опеки

Уже завтра семья Лихтенфельд снова увидит своих четверых детей. Последние несколько недель они провели в детском доме. Детей у Алены отняли одним днем. Постановление об изъятии подписал глава района, в то же утро опека наведалась в гости.

Снятые в тот день кадры облетели Интернет и моментально разделили аудиторию на два лагеря: тех, кто обвинял сотрудников опеки в жестокости (на мать надели наручники, как на преступницу), и тех, кто ополчился против матери. Дети выглядели неухоженными и неодетыми, вещи были разбросаны. Основным доходом родителей последние годы были пособия на детей. Сама мама возмущались из-за причины изъятия: опека посчитала, что дом в аварийном состоянии.

Валерий Швидт, экс-глава района: «Я считаю, что моя совесть чиста, потом бы меня обвинили, спросили, а где ты раньше был».

Решение главы управы после резонанса отменили так же быстро, как и приняли, а его самого отправили в отставку, а в том, как Пенсионный фонд согласовал покупку такого жилья за счет средств материнского капитала и не была ли цена завышенной, разбирается прокуратура.

Галина Семья, профессор кафедры психологической антропологии Московского городского психолого-педагогического университета, член правительственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав: «Если ты ребенка отобрал, часть общественности встает на защиту семьи и говорит: зачем отобрали. Если оставляет и что-то происходит, что влечет за собой гибель или вред здоровью, то специалисты органов опеки идут в тюрьму, и таких случаев у нас уже много».

В нашей стране только один закон позволяет изъять детей из семьи — это 77-я статья семейного кодекса. Причина может быть тоже только одна: при непосредственной угрозе жизни или здоровью. Но вот подробнее законодательство не объясняет, какие ситуации угрожают жизни, а какие нет. Эксперты сходятся во мнении, что в этом чуть ли не основная проблема спорных решений.

Галина Семья: «Критерии отобрания ребенка написаны очень размыто, очень неопределенно, они перечислены, общие фразы, но каких-то критериев, как это есть в других странах, то есть специальное дерево решений, по которому ты определяешь, задавая вопросы и отвечая на них, этого нет».

За последний год число жалоб на органы опеки выросло больше чем на четверть. То, что реформа опеки назрела, говорили еще несколько лет назад. На сегодняшний день разработаны два законопроекта. Но дискуссии по ним в какой-то момент сошли на нет. Вопрос о реформе в очередной раз на встрече с президентом подняла детский омбудсмен.

Анна Кузнецова, детский омбудсмен: «Нет единства управления, непонятно, кому подчиняться, какие приоритеты должны быть расставлены. И кадровые проблемы, которые, к сожалению, на сегодня наблюдаем уже по итогам анализа нарушений прав детей».

Резонанс и критику действий органов опеки вызвала запись, на которой ребенок приехал в больницу с обморожением ног. Приемная семья предположительно морила его голодом.

Елена Галаганова, заведующая детским эндокринологическим отделением: «Судя по состоянию ребенка, это состояние не двух последних недель, а достаточно продолжительного времени».

Без присмотра девочка оставалась больше двух недель. Позаботился о ней сосед, взял себе, накормил. Девочку он забрал, когда навещал семью. Как такое могло произойти, до сих пор недоумевают и сами органы опеки. Они уверяют, что в благополучности семьи перед тем, как отдавать ребенка в дом, они убедились, разрешение несовершеннолетних взяли, акты обследования якобы тоже проводили по расписанию — сначала раз в 3 месяца, потом раз в полгода.

Ольга Александровна, сотрудник органов опеки : «Никаких звоночков, что ребенок может находиться в социально опасной семье, просто не было».

Анна Кузнецова: «За все это время 7, по-моему, специалистов, ну более 5 специалистов за 6 лет нахождения ребенка в семье сменились в органах опеки и попечительства. Может быть, про нее просто забыли»,

Справедливости ради, и об этом тоже уже давно говорят специалисты, у органов опеки нет возможности посетить семью, например, с психологом, а в некоторых регионах и вовсе семей, которые нужно посетить, больше, чем дней в году.