Нетерпимая толерантность: британские врачи могут отказаться лечить расистов и гомофобов

Без помощи докторов могут остаться все, кто критериям этого «прекрасного» общества не соответствует. Например, люди, посмевшие назвать мужчин сильным полом, а женщин — слабым. Таких пациентов можно не лечить.

В огромном невзрачном здании лондонской больницы святого Томаса находятся пациенты, инфицированные китайским коронавирусом. На крыше госпиталя гордо развевается радужный флаг. Это интернациональный символ ЛГБТ — сообщества лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров. Неужели в этой свободной, либеральной и супертолерантной стране медработники, причисляющие себя к меньшинствам, сталкиваются с дискриминацией, поэтому им срочно понадобился новый трудовой договор?

Джон Кит, терапевт: «Правила призваны защитить работников национальной системы здравоохранения. Не только врачей, но и медсестер, и волонтеров. Это полмиллиона человек, многие ежедневно подвергаются словесным оскорблениям и физическому насилию».

Возникает встречный вопрос: а как же клятва Гиппократа? Ведь получается, что английский врач теперь на вполне законных основаниях может отказаться лечить пациента, если тот ему не нравится, потому что придерживается других взглядов.

Джон Кит: «Мы здесь не приносим клятву Гиппократа. Если гомофобный пациент начнет кричать на врача, говоря ему, что он гомосексуалист, это не правильно, лечение будет быть прекращено. Но вот если гомосексуальный пациент будет кричать на гомофобного врача, получается палка о двух концах!»

Толерантность, конечно, превыше всего, но в данном случае даже доктор Кит понимает: что-то, видимо, не так с этим новым законом английского Минздрава.

Алекс Меркурис, экс-адвокат Королевского суда: «У нас большая проблема с коронавирусом в данный момент. Хочется верить, что для них это имеет первостепенное значение, а не отказы в помощи людям, так как кто-то подумал, что они гомофобы».

Юрист и бывший адвокат Королевского суда Лондона Алекс Меркурис уверен, что антигомофобные правила в медицине приведут к расколу общества, ведь для одних они означают свободу, а для других — дискриминацию.

Алекс Меркурис: «Это не о защите людей и гарантии их прав. Это некая либеральная демократия. Это навязывание людям определенных социальных изменений. Это принуждение людей думать о гомосексуальности, о правах трансгендеров, обо всех этих вопросах совершенно по-другому и принимать это как норму. И, конечно, это встречает сопротивление и негодование».

На защиту либеральных чиновников местного Минздрава мог встать либеральный по своим убеждениям обозреватель газеты The Times Майкл Биньон, но и он не совсем понимает, что происходит.

Майкл Биньон, обозреватель газеты The Times: «Это глупость! Ну, откровенно, вы не можете отказать людям в лечении из-за их взглядов. Здоровье — это здоровье. Любого, кто болен, нужно лечить. Очень много людей с сумасшедшими идеями, много расистов, сексистов и гомофобов. Но мы не должны пытаться так их наказать».

Социальные ролики английской службы здравоохранения о своих сотрудниках — это как ода толерантности. Русская британка, актриса и модель Екатерина Парфенова признается, что с этой толерантностью здесь заигрались так, что появилась нетерпимость к нетерпимости.

Екатерина Парфенова, модель, актриса: «В Англии толерантность на 100% стала измерение хорошести человека. Если ты говоришь хоть что-то, что может показаться кому-то нетолерантным, ты плохой человек, с тобой не будут дружить, общаться, тебя не будут приглашать. Отчасти, конечно, это влияет на свободу слова, потому что не допускаются шутки, даже мысли не допускаются».

У Кати двое детей, они ходят в английскую школу, у старшего Алёши (ему 11) уже начались уроки, посвященные толерантности, где рассказывают о сексуальных меньшинствах. В начальную школу может прийти нетрадиционных взглядов активист и начать показывать детям мультфильмы про то, как принц встретил принца, а потом в королевстве сыграли гей-свадьбу. Катя опасается, что темой следующей лекции в школе ее сына может стать свобода гендерного самоопределения.

Екатерина Парфенова: «Я боялась, что моему сыну это скажут. Когда он шел в школу, я ему сказала: Алёша, на всякий случай, чтобы тебе ни сказали, ты знай, ты — мальчик. Сомнений нет! Сомневаться не надо! Ты — мальчик!»

С диктатурой толерантности многие британцы, которые придерживаются традиционных ценностей, не согласны, но если говорить об этом публично, можно попасть под водопад обвинений в нетерпимости. И вот парадокс нового времени: единственными, кто в Британии открыто выступил против ЛГБТ-занятий в начальных школах, стали представители других меньшинств — расовых и религиозных, в основном члены мусульманских общин.

На площади одного из городов Хорватии во время февральского карнавала под ликование толпы сожгли чучело однополой семьи. Жителей обвинили в гомофобии. Французская пресса сделала вывод, что это геополитическая проблема: мол, в отношении прав сексуальных меньшинств Восточная Европа стала брать пример с Москвы, а не с Запада. Поляки, венгры, румыны, болгары готовы выходить на улицы, чтобы сказать нет воинствующей толерантности. Получилось, что оплотом традиционных семейных ценностей в современной Европе является Россия, которая не боится декларировать эти ценности. Неудивительно, что в этой проблеме нащупали руку Москвы.