Гарантия трудоустройства или рабство: нужно ли вводить распределение выпускников

Слово «распределение» Борис Никитин вспоминает если и не с теплотой, то уж точно без сожаления. Объяснение у него простое: да, молодой специалист должен был отработать три года, но плюсом к обязанностям получал и гарантии.

Борис Никитин, заведующий лабораторией МГТУ им. Баумана: «Если он попадал в дальние края вдали от отчего дома, ему предоставлялось жилье в любом случае, подъемные, прочие блага. Более того, его нельзя было ни под каким предлогом уволить».

Такой подход в условиях рынка трудно представить, как, впрочем, и обязательную для всех работу по распределению. Но время от времени об этом все-таки вспоминают: мол, если человек учился за бюджетные деньги, то и права государства на такого специалиста приоритетны.

Михаил Ковальчук, президент НИЦ «Курчатовский институт»: «Если человек пришел на бюджетное место, поучился бесплатно на месте, которое оплатило государство, он после этого должен отработать на государственной службе, в государственном учреждении, потому что государство его выучило. Если он хочет уехать за границу или пойти в частную компанию иностранную, тогда пусть он возместит эти деньги».

Речь идет об очень серьезных суммах. Год обучения на химическом факультете МГУ, например, стоит около полумиллиона рублей. При этом здесь отмечают, что сейчас за их выпускников конкурируют крупные, в том числе государственные компании. В дополнение к зарплате готовы оплачивать аренду квартиры или субсидировать ипотеку. Если же дойдет до обязательной отработки, об этих бонусах придется забыть.

Степан Калмыков, декан химического факультета МГУ: «Ну, а вот представьте, чего ни делай, ты все равно получишь выпускника, ты ему можешь платить минимум, а он обязан будет отработать либо возвращать эти деньги. И получается, что это приведет к социальной несправедливости. Богатые люди спокойно эту систему обойдут, оплачивая образование своим детям, а те, кто беднее, заведомо в ситуации более худшей».

Сейчас дефицит специалистов в той или иной сфере пытаются восполнить целевым обучением. В районную больницу в Воронежской области требовались кардиолог и детский хирург, именно их обучение и оплачивали.

Екатерина Скрынник, ординатор: «Если твоя больница поддерживает твое стремление стать врачом по какому-то профилю, то для тебя есть плюс. Допустим, для меня, так как я хотела стать детским хирургом, я им стала».

Елена Елисеева, кардиолог: «Мне вот такой шанс выпал — получить целевое направление, так как требовались кардиологи, а я всегда хотела быть кардиологом. Все сложилось так, как я хотела».

Теперь они должны отработать три года в больнице, но на такие условия соглашались изначально. Точно так же, как и целевики дальневосточного завода по ремонту подводных лодок, а учится им даже немного сложнее, чем обычным бюджетникам.

Михаил Сикорский: «Прописано, что я обязан хорошо учиться, чтобы они меня приняли на работу. Буду плохо учиться, меня отчислят, прощай работа, прощай все».

Многие специалисты считают, что именно практика целевого обучения в будущем может получить более широкое распространение, чем сейчас.