Причина смерти — убийство: что чувствуют палачи во время казни

Верховный суд США приостановил исполнение смертных приговоров, вынесенных на федеральном уровне, отложив таким образом четыре казни, которые были намечены в декабре. Против отсрочки резко выступала администрация Дональда Трампа: глава Белого Дома — ярый сторонник смертных приговоров, которые продолжают действовать в 30 штатах из 50.

В Европе и СНГ единственной страной, в которой по-прежнему существует казнь, остается Белоруссия. В России последний смертный приговор был исполнен в 1996 году, и сейчас действует мораторий.

«По закону и без ошибок»

Чарльз О’Райли — бывший старший надзиратель тюрьмы Уоллс Юнит в Техасе. Он стал палачом, в общем, случайно. Служил на флоте, потом трудился на нефтяном шельфе, а однажды перед ним возник выбор, куда идти: работа была только на железной дороге или в тюрьме. Он выбрал последнее и, как говорит сам, «стал работать на штат Техас». Этот штат считается лидером по количеству исполненных смертных приговоров в Америке.

Чарльз О’Райли: «Я не помню первого человека, которого казнил. Имена этих людей не слишком важны для меня. Я провел 140 казней за время своей службы».

Он не считает, что делал что-то плохое.

Чарльз О’Райли: «Частью моей работы было убивать людей. И если уж делать это, то делать по закону и без ошибок».

Что чувствуешь, когда пришло время убивать?

Девять лет назад Чарльз вышел на пенсию. На своем внедорожнике он любит гонять по пустыне Мохаве, но чаще просто гуляет на ранчо и играет с собаками. Тюремный период не забыт и из жизни не вычеркнут — в доме полно фотографий тех лет. Он даже сохранил на память ключи от комнаты, где казнил преступников.

Чарльз О’Райли: «Заключенных держали в другой тюрьме, в камерах смертников. Обычно в час дня приговоренного привозили к нам. Я встречал его. Объяснял, чего ему ожидать. Когда приходило время, я шел в камеру и так и говорил: „Время пришло“».

Ему много раз задавали вопрос, каково это — участвовать в казни?

Чарльз О’Райли: «Я вам вот что скажу. Люди не попадают на казнь за то, что продавали наркотики или угоняли машины. Но если человек вламывается в дом 78-летней женщины, насилует ее, избивает, а потом, когда она отказывается отдать ему обручальное кольцо, которое не снимала 60 лет, — он берет пистолет, приставляет к ее голове и нажимает на курок… Это реальная история человека, которого мы казнили. Если человек делает такое, я убью его и глазом не моргнув».

«Раньше расстреливали в лесу»

Олег Алкаев в 1996–2001 годах занимал пост начальника Следственного изолятора №1 Комитета исполнения наказаний МВД Республики Беларусь. За время работы Алкаева в минском СИЗО было расстреляно 134 человека.

Олег Алкаев: «Раньше расстреливали в лесу. Это немножко Средневековьем попахивает. Темнота, ночь, лес, яма. Свет фонариков. Люди в машине сидят. Ожидают смертной казни. Я изменил. Стали приводить в исполнение приговоры в помещении, специально оборудованном для этого».

Расстрельная команда Олега Алкаева действовала в условиях строжайшей секретности. Даже сослуживцы ничего не знали об их особых обязанностях: обычные вроде коллеги, все вроде заняты кабинетной работой.

Олег Алкаев: «После исполнения приговора опять все возвращались к своей деятельности. Никаких там „я посплю до обеда, отгул возьму“. Нет, ровно в 9 часов утра, все побритые, все должны сидеть в кабинете и работать. Это было одно из условий конспирации».

Расстрельную должность Алкаев оставил 18 лет назад, но так и не решил для себя он «за» или «против» смертной казни. Во время интервью успел поменять позицию дважды. Сначала говорит: «Она [смертная казнь] противоречит человеку и здравому смыслу. Кто бы ни был, а убить другого — это же страшно». И затем: «Я сам не знаю. Это такое вот настроение. Люди настроения».

«Большая часть населения поддерживает высшую меру»

Рон МакЭндрю — коллега Алкаева из США. Возглавлял одну из флоридских тюрем, отдавал приказы во время исполнения смертных приговоров.

Рон МакЭндрю: «Проведение казни — это довольно сложно, требуется много практики. Доброволец из охранников садится на стул, и ты репетируешь все действия. Начиная с того, что включаешь генераторы, потому что приходится использовать собственное электричество. Электростанции не разрешают использовать общественную сеть для того, чтобы убить кого-то».

Со временем вместо электрического стула во Флориде стали использовать смертельную инъекцию. А самого Рона — все чаще одолевать кошмары.

Рон МакЭндрю: «У меня начались серьезные проблемы со всем этим процессом. Я не мог выкинуть из головы лица всех этих людей. Они приходили ко мне и днем, и ночью. Я мог ехать на машине по шоссе и чувствовать, что они сидят в машине вместе со мной. У меня были проблемы, и я годами прятался от них за алкоголем».

Так из убежденного сторонника высшей меры наказания он превратился в ее ярого противника. И вот уже почти 20 лет доказывает американским властям: казнь — это что угодно, но только не наказание.

Рон МакЭндрю: «На самом деле „казнь“ — это не что иное, как слово, которым хотят приукрасить преднамеренное церемониальное политическое убийство. Вы могли заметить, что за пару месяцев до выборов казни внезапно становятся популярными. Людей убивают для того, чтобы губернаторы могли получить награду в виде голосов. Потому что они знают, что большая часть населения поддерживает высшую меру».

По словам Рона, в медицинском заключении тюремный врач не пользовался синонимами. В графе «причина смерти» писали просто «убийство».