Французские «желтые жилеты» готовы создать свою партию

Учителя, врачи, пенсионеры, даже полицейские — шесть дней в неделю в этих людях вряд ли узнаешь протестующих. Но на седьмой они надевают свои желтые жилеты и идут митинговать. Это даже не день, а какой-то «год сурка» для Парижа: каждую субботу люди снова и снова выходят на улицы то большим, то меньшим числом, крича власти о своих проблемах. Эти митинги сами организаторы называют «актами». Нынешний — «акт 54». Актеры бесконечной пьесы — и молодые парни с закрытыми лицами, и те, кого принято называть бюджетниками. Люсьену 65. Уже год наощупь, простукивая путь палочкой, слепой мужчина приходит на митинги.

Люсьен Кьер, протестующий: «Президент не выполняет свои обещания. Для больниц мы просили 3 млрд, он дает миллиард. У него политика такая: как только манифестации вырастают до пугающих масштабов, он начинает что-то обещать».

«Пугающие масштабы» — это, например, о прошлых выходных, когда годовщина начала митингов «желтых жилетов» переросла в побоище. Громили и поджигали не мирные протестующие, а радикалы, которым тоже есть что сказать этой власти, особенно про мигрантов. Макрон потом осудил желтожилетников в стиле «что же вы не следите, за теми, кто затесался в ваши ряды».

Пугающим был погром и в марте этого года, когда протестующие выжгли визитную карточку Парижа — Елисейские поля. Миллиардные убытки, в том числе из-за отказа туристов ехать во Францию. И тогда президент говорил о том, что зачинщиков надо наказать, а не о том, что он сделает, чтобы недовольные не митинговали. Макрон вообще довольно редко и неохотно отвечает поручениями на возмущения.

Эммануэль Макрон, президент Франции: «Я поручаю правительству и парламенту сделать все необходимое, чтобы люди уже с будущего года могли жить лучше на заработанные ими деньги. Минимальная зарплата будет увеличена с начала 2019 года на 100 евро в месяц. Плата за сверхурочные часы не будет облагаться налогом. Я хочу, чтобы реальные улучшения были ощутимы немедленно».

Кэти Ноуло, участник акции протеста: «Прошел год, а мы стоим на том же месте. Власти одной рукой дают деньги, а другой забирают. Как правило, они берут больше».

К обещаниям президента у многих настороженное отношение. Два года назад, во время предвыборного вояжа по регионам, на заводе бытовой техники в Аньене Макрон обещал: «Выберете Ле Пен — и завод закроется». Намекнув тем самым: «Выберете меня — завод будет жить». Выбрали Макрона, завод закрылся. На этой неделе его сотрудники требовали встречи с президентом, но их остановила полиция.

Недовольных в стране столько, что сложно записать свой митинг на свободные выходные: только за последние три месяца на улицы выходили фермеры, пожарные, исламофобы и исламофилы, пенсионеры, лесбиянки и даже полицейские — 27 тысяч недовольных жандармов.

Эрик Роман, национальный секретарь союза Французских полицейских: «Нам нужны деньги на покупку автомобилей, нам нужен новый персонал, новое руководство. Это большая проблема для французской полиции. Еще нам нужно адекватное правосудие: сейчас можно украсть кошелек трижды, и тебе за это только вынесут предупреждение».

Жесткий разгон акции «желтых жилетов» на прошлых выходных — тоже повод бросить камень в полицию. Во-первых, потому что сами полицейские бросались камнями, а это незаконно. Во-вторых, префект, то есть главный полицейский города, в разговоре с митингующими позволил себе сказать, что он «не в одном лагере» с ними. Это осудили даже коллеги.

Маски и респираторы в местных магазинах перед субботой — самый ходовой товар. Остались только те, что подороже. При разобщенности в рядах полиции, при непонимании властями народа «желтые жилеты» остаются на удивление организованной группой. «Свой — чужой»: можно определить даже по содержимому корзины в гипермаркете.

Покупатель: «Если вы наденете противогаз, для них это будет означать, что вы вышли на улицу чтобы сделать что-то».

Организаторов у «желтых жилетов» нет. Есть связные, которые между собой решают, куда и когда пойдут в субботу. И оставляют свои контакты в соцсетях или на сайте.

Инда Биго, активист: «Мы общаемся через соцсети. Есть еще один способ коммуникации, но ни одному журналисту я о нем не скажу. Могу намекнуть: этим же способом пользовались партизаны во время войны, когда не было ни Интернета, ни спутниковой связи».

Такой флер загадочности и рождает версии о финансировании извне, тайном правительстве. Все проще: конспирация нужна для того, чтобы движение невозможно было обезглавить. Оно и так для некоторых активистов стало трамплином в политику. Художник Тьерри Поль Валетт, называющий себя «сооснователем», в следующем году метит на пост мэра Парижа к удивлению потенциального электората.

Жан-Клод Буаль, политолог, председатель Коллектива гражданских ассоциаций: «Я не знаю этого человека. Сейчас во многих коллективах внутри „желтых жилетов“ стоит вопрос о том, как они будут участвовать в выборах в марте 2020 года. Одни хотят сделать списки граждан, которые пойдут от „желтых жилетов“, другие создают союзы с политическими партиями, третьи пойдут самовыдвиженцами».

Отметив год на улицах, протестующие не собираются с них уходить. И уже неважно, как называются недовольные: «желтые жилеты», «черные кокарды». Они есть, и они будут заявлять о себе. На 5 декабря в стране намечена общенациональная забастовка. К ней присоединятся учителя, пожарные, дорожники, пенсионеры. В этой пьесе из множества актов, видимо, еще очень далеко до финала.