Как умирал Дмитрий Марьянов

В первый же день пребывания в реабилитационном центре прозвучал первый тревожный звонок, который почему-то не услышали.

Ксения Бик, вдова Дмитрия Марьянова: «Когда его привезли в клинику, у него случился эпилептический припадок. Был задан вопрос, как мы поступаем дальше? Было принято решение провести меры по выведению из абстиненции — стандартная, обычная капельница».

Кое-как придя в себя, Марьянов начал строить планы на будущее. Просил не отменять спектакли, собирался на гастроли.

Ксения Бик: «Он говорил: я не могу здесь лежать, у меня съемки, у меня гастроли, а у нас с деньгами была чудовищная ситуация».

Когда он понимал, что просто договориться не получится, переходил в наступление. Словно предчувствуя беду, хотел любым способом вырваться из западни.

Виктория Крылова, адвокат семьи Марьянова: «Видимо, после этого у него был изъят телефон окончательно. Многие реабилитанты говорили, что это произошло 8-го числа, когда он начал проявлять прям агрессию и сказал: отдайте мне мой ноутбук. К нему в палату ворвались два человека с шприцем в руке и сказали: или ты по-хорошему ложишься спать, или сейчас будет по-плохому».

Только после вскрытия выясниться, что актера «закалывали» сильнодействующими нейролептиками и снотворными.

12 октября звонки от Дмитрия Марьянова прекратились. Ксения Бик продолжала слать ему SMS, которые он теперь уже никогда не прочитает/

Ксения Бик: «Я ему отправляла на телефон. Я знала, что он их не читает, потому что лежит в кабинете у начальника реабилитации этой и может быть выключен. Я там писала что, буду тебе писать на выключенный телефон… Я просто пыталась возле него это оставить, чтоб это было рядом с ним. И чтобы это каким-то образом помогло. И каждый час я начала одолевать их звонками».

Утром 15 октября из реабилитационного центра неожиданно позвонили. На том конце провода говорил женский голос. Это была волонтер, которая сообщила, что Марьянов жалуется на онемение в ногах. Второй и последний тревожный сигнал поступил после обеда, в 15:20. Ксении звонила уже директор центра — Оксана Богданова.

Ксения Бик: «Я говорю: Оксан, если ситуация действительно острая, я сейчас разворачиваю такси и забираю Диму в ту сосудистую клинику, где мы ставили кава-фильтр, где мы оперировались. Я еду к вам. И она мне сказала одну фразу».

Эта фраза, похоже, решила всё. И как потом оказалось, стала для Марьянова приговором. Директор была против перевода артиста в другую клинику, объяснив это тем, что если артиста увезут из центра, то он снова начнет пить.

Ксения Бик: «И у меня взвесилось „за“ и „против“, наслоилась одно на одно: концерты с выпивкой, практически каждый день попытки выпить, по три раза может с утра мусор выносить».

Свидетели, которые были в тот день рядом с актером, рассказывали: в то время Марьянов уже не мог самостоятельно ходить, все время стонал и просил о помощи.

Ксения Бик: «Она мне говорит: послушай, я с этим работаю всю жизнь, мы знаем, кто такие наркозависимые и алкозависимые. Это и поджелудочная и сосуды, и мозг, и сердце — поражено все. Как можно было предположить, что в реабилитационном центре, который занимается зависимыми людьми, нет штатного врача? Мне в голову не могло это прийти».

Скорую вызовут только в 18:40. И, не дождавшись врачей, сотрудники «Феникса» сами повезут актера в больницу. Но будет уже слишком поздно. Он умрет по дороге, не доехав до реанимации совсем чуть-чуть. Около восьми вечера, словно предчувствуя беду, Ксения сама позвонит директору «Феникса» Оксане Богдановой.

Ксения Бик: «Я говорю: Оксана, что вообще? Вот это я тоже никогда не забуду. Она говорит: Ксения, добрый вечер, или не очень добрый. Я стою возле раковины и говорю: что случилось? Она говорит: Ксения, Дима умер. И вот с этого момента начался белый шум. У меня, как у рыбы, которую достали, у меня замкнуло горло. Я начинаю хватать воздух ртом. Я побежала в гостиную, позвонила агенту и брату. И сказала, что я теперь совсем одна. Я теперь совсем одна. Всё».

На этой неделе расследование закончилось. Начнется громкий процесс. На скамье подсудимых — главная подозреваемая, директор реабилитационного центра «Феникс». Только, кажется, родным Дмитрия Марьянова, от этого легче не станет.