Добыча яйцедолларов: как устроен черный рынок артемии

Откуда вообще берется черный поток яйцедолларов? Ведь по закону все прозрачно: водоемы, где можно добывать артемию, разделены на участки, за каждым из которых закреплен один пользователь. Самым продуктивным — Кучукским озером — занимается местный химзавод. Сначала добывали соль, потом взялись за рачка.

Браконьеру, говорят, не пройти. Берег патрулирует ЧОП с квадроциклами и оружием. Но что с озерами поменьше? На половине сейчас официальный лов запрещен: артемия есть, квоты нет.

Другие озера вообще по загадочным причинам до сих пор остаются без пользователей. Ту самую якобы крымскую цисту с мойки, по версии следствия, выловили на Малиновом озере. За ним сейчас смотреть некому — местный рыбинспектор уволился, схлопотав от браконьеров пулю. Журналисты назначили встречу его коллеге. Берег пуст — о пришлом человеке в деревне узнают сразу и передают своим.

Алина Репина, корреспондент НТВ: «Как этих людей называют?»

Алексей Бровко, государственный инспектор Рыбохраны: «Кукушки. Это может быть обычный человек, может быть пастух».

Шансы поймать браконьера с поличным стремятся к нулю. А ведь именно на берегу его вину проще всего доказать. Как отличить крымскую цисту от алтайской, когда она уже запакована в мешок и обросла документами? Точку могла бы поставить экспертиза, но ее по загадочным причинам год назад проводить перестали.

И кто знает, до каких высот простирается влияние этого рачкового лобби. Пока буква закона не спасает от трех других безбедных букв, ННН-промысел — как по-другому называют браконьерства — все так же процветает, на одной только артемии ежегодно уменьшая бюджет на сотни миллионов рублей.