Конституционный суд укажет на шпионские штучки

В эти минуты в Петербурге начинается заседание Конституционного суда, на котором пойдет речь об устройствах прослушки и скрытой записи. Сейчас сферу их применения определяет 138 статья Уголовного кодекса. Однако ясности в этом законе нет. К примеру, один и тот же миниатюрный диктофон, но с разной отделкой корпуса, может быть признан и легальным, и нарушающим нормы.

Корреспондент НТВ Николай Булкин пытался понять, в чем отличие.

В Конституционном суде сегодня будут разбираться в шпионских штучках. Вот, на первый взгляд, обыкновенный брелок к ключам, на самом деле — скрытая видеокамера. Но кто заметит, что я сейчас веду съемку?

По Уголовному кодексу, за производство, сбыт и просто покупку таких технических устройств можно сесть в тюрьму. Между тем в этой статье Уголовного кодекса слишком много неопределенностей, считают юристы. Они приехали на заседание в Конституционный суд большой компанией.

Все в свое время попали под одну статью. Каждый из них либо производил, либо скупал и продавал, по сути, шпионские штучки. Трое под обвинением, двое уже осуждены.

Алексей Трубин, заявитель (г. Архангельск): «Вот это радионяня, которая продается в магазине „Детские товары“. Вот это самодельная радионяня, которую я сделал, — аналогичное устройство. Вот это продается свободно в магазине, а вот за это дают три года».

В 138 статье Уголовного кодекса в части третьей прописано, что за незаконное производство сбыт или приобретение специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, грозит серьезный штраф до 200 тысяч рублей и даже тюремный срок до трех лет. Однако точно в статье не сказано, а что именно считать спецтехсредством.

Сергей Капорин, заявитель (г. Петропавловск-Камчатский): «У нас изъяли ручки шариковые со встроенной видеокамерой. И в экспертизе единственным критерием, по которому эксперт признал эту ручку шпионским предметом, было камуфлирование видеокамеры под бытовой предмет. То есть, по мнению эксперта, любая видеокамера, во что-то встроенная, является спецсредством».

Конкретную экспертизу, подпадает ли устройство под уголовную статью, делают в одном из отделов ФСБ. Подобные технические средства вправе использовать только сотрудники спецслужб. Их перечень есть. Но в формулировках сплошь «специальные устройства» и никаких четких признаков, характеристик. Вот и получаются совсем неожиданные выводы.

У предпринимателя из Зеленограда Игоря Коршуна свой бизнес — производство звуко- и видеозаписывающих устройств. Пример в его руках — теперь другим наука. Два скрытных диктофона. Но тот, что деревом отделан, признан вне закона, тот, что в коже, — нет.

Игорь Коршун, предприниматель (г. Зеленоград): «Где-нибудь оспорить это я не могу, потому что у меня нет признаков. Я не могу ни на что опираться».

Дополнительные опции вроде диктофона и видеокамеры, встроенные, скажем, в обычный телефон или часы, тоже могут попасть под статью.

Ольга Гисич, адвокат: «Я как будто разговариваю по телефону».
Корреспондент: «В этот момент ведете запись?»
Ольга Гисич, адвокат: «Да».

Возникает вопрос: какая разница между камерой в авторучке и камерой в телефоне?

Ольга Гисич, адвокат: «Но с тем учетом, что все государственные органы отказались отвечать на вопрос, что же является спецсредством и как его отличить от простого технического средства, мы надеемся, что Конституционный суд поставит в этом точку».

Понятно, что 138 статья Уголовного кодекса защищает право граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, но заявители уверены: ясности в законе нет. В любом случае они в зал Конституционного суда намерены пройти со всеми своими устройствами, не для скрытой записи, а для наглядности.