Рекордные суммы контрактов, нацпроекты и панда-дипломатия: итоги ПМЭФ-2019

Речь шла не только о деньгах, потому что деньги любят тишину. А тишину создают политики: это и называется реальный инвестиционный климат. Пример простой: санкции, которые громче всего обсуждали в прошлом году. На этом форуме уже все стало тише. Да, санкций прибавилось. Но прибавилось и тех, кто нашел выход. Или не испугался. Или услышал, как Путин объясняет: мы снимем санкции с европейцев, если те подадут сигнал, что и они готовы от них отказаться.

Тут показательно и заявление премьера Саксонии Михаэля Кретшмера о том, что нужно пожать протянутую Россией руку. И заявление приехавшего в Питер премьера Словакии Петера Пеллегрини, о том, что санкции никому не помогают, но члены ЕС играют по правилам головного офиса. А болгарский президент со сцены форума честно говорит: у Болгарии нет суверенитета, там делают то, что говорят в Брюсселе.

И ведь Путин парирует: у вас директив из центра больше, чем в советские времена отправляли в республики. Но все прекрасно понимали, зачем собрались. Это четко сформулировал телеканал CNN: дружба России и Китая — угроза американскому лидерству. Они слишком близки. Трампу даже попеняли, мол из-за вас концепция американской исключительности может дрогнуть. Серьезно? А то, что на форуме подписали рекордное количество соглашений — разве не сигнал? Хотя бы о том, что мир меняется.

Здесь приветствуют все флаги, но все прекрасно понимают, что главный гость форума — китайский лидер Си Цзиньпин. Самая большая делегация на форуме — китайская, 1000 человек. И этот форум уже называют стратегическим. Даже не в силу подписанных соглашений или контрактов, а именно из-за политических заявлений, заявлений двух лидеров, которых все ждали.

Владимир Путин, президент РФ: «Государства, которые прежде проповедовали принципы свободы торговли, честной и открытой конкуренции, заговорили языком торговых войн и санкций, откровенного экономического рейдерства с выкручиваем рук, запугиванием, устранением конкурентов так называемыми нерыночными способами. Проект призван повысить энергобезопасность Европы, создать новые рабочие места. Он полностью отвечает национальным интересам всех участников: и европейцев, и России. Вызывает озабоченность, что такая разрушительная практика поразила не только традиционные рынки — энергетические, сырьевые, товарные. Ну, и перекочевало в новые, формирующиеся отрасли. Ситуация вокруг компании Huawei, например, которую пытаются не просто потеснить, а бесцеремонно вытолкнуть с глобального рынка, — это уже называют даже в некоторых кругах первой технологической войной, наступающей в цифровой эпохе».

Лидер КНР Си Цзяньпин называет Путина лучшим другом, Путин ему улыбается. Но ключ в заявлении МИД КНР: «Мы пойдем в торговой войне с американцами до конца. Им нельзя уступать». И ведь после отключения компании Huawei даже спецслужбы забили тревогу: если китайцы сами сделают свой Android, как мы за всеми будем следить? Большой брат ослепнет.

И Владимир Путин, и Си Цзяньпин, словно тролля противника, демонстрируют во время визита лишь привычное Западу: концерт в Большом театре и визит на «Аврору». Как вишенка на торте — фото у вольера с пандами. Трамп должен понять, это на языке панда-дипломатии: Китай отсылает панд тем, с кем дружит. Из Америки панд только что отозвали, в России уже обживаются.

Валентина Матвиенко, председатель Совфеда РФ: «Это абсолютное доверие. И это ключевой фактор углубления и расширения наших связей».

Ирада Зейналова, ведущая программы «Итоги недели»: «А мы можем им доверять? Китайцы же всегда сам за себя».

Валентина Матвиенко: «Это неправда. А мы что — не сами за себя? Но вот это умение наших лидеров найти баланс национальных интересов и двигаться вперед, это редкое качество. Это благодаря доверию в отношениях между лидерами Китая и России. Доверие — это ключевая вещь вообще в развитии, устойчивом развитии экономики».

Здесь остро ощущается: большая экономика — это уже очень большая политика. Поэтому лейтмотив форума: обстоятельства меняются очень быстро, угрозы все более жесткие, куда дальше?

Геннадий Зюганов, председатель ЦК КПРФ: «Я общался с Си Цзиньпином и президентом Путиным. Я сказал: „Вы очень вовремя пригласили, это основной докладчик, это наше будущее во многом“. Складывая потенциалы наши и Китая, мы обеспечим безопасность всего мира. БРИКС и ШОС — это лучшее, что придумали за последнее время».

Главный вопрос, который в Петербурге обсуждают очень остро — модель сотрудничества. Когда экономистов просят привести пример дружбы двух больших держав, обычно они отвечают: «Это США и Канада». Но в истории с Китаем важно предложить такие проекты, которые были бы взаимовыгодны и служили бы именно взаимному развитию, а не превращали бы Россию лишь в источник сырья для Китая.

Алексей Цыденов, глава Республики Бурятия: «Нас используют настолько, насколько мы позволяем себя использовать. Если мы сами рубим лес, как нельзя рубить, то это наша проблема. То есть, это мы рубим, они у нас его просто покупают. Они покупают то, что мы им продаем».

Андрей Костин, президент-председатель правления ВТБ: «С Китаем мы сегодня находим общий язык относительно того, какими эти новые правила должны быть. Мы свои интересы тоже отстаиваем, и Россия — мощная держава».

И тут уже о России, ведь китайские инвестиции — это и нацпроекты РФ. И инвестиции будут привлечены не только китайские. Минфин РФ очень четко формулирует: бизнес должен работать, а не хранить заработанное здесь в офшорах там.

Антон Силуанов, первый вице-премьер, министр финансов РФ: «Бизнес сегодня такой: дай льготы, иначе не пойду; дай субсидию, иначе не пойду. А есть нормальный бизнес, который работает, и которому как раз надо помогать. Потому что, если уж давать льготы, то ты сначала вложи, а мы тебе налоги, которые ты будешь платить, вернем».

И ведь даже торговля с Белоруссией — уже политика. Путин объясняет: никаких слияний и поглощений, наша цель — единая валюта, как прописано в союзном договоре. Мы ведем с Белоруссией бизнес точно по его букве.

И когда глава нефтяной компании заявляет: Россия «слезла с нефтяной иглы», промышленность заработала. Но он прекрасно понимает, что цены на прилавках напрямую завязаны на большую политику. Когда Иран и Венесуэла выключены из большого рынка, все думают о том, что будет с бензином.

Вагит Алекперов, председатель правления ПАО «Лукойл»: «Я думаю, что цены будут стабильные. Если будет какое-то повышение, только на инфляционную составляющую».

И то, что Трамп запретил турецким летчикам учиться на американских F35 из-за покупки у России С-400, здесь тоже знают, это рынок. Как и то, что Трамп уверяет, что американские F35 «на первом месте в мире», когда Business Insider дает им первое место, но только в рейтинге худших американских вооружений.

Сергей Чемезов, гендиректиор госкорпорации «Ростех»: «Они просто пытаются на нас давить. Давить даже не столько на нас, а на наших партнеров, заставляя их не подписывать те или иные контракты, не покупать у нас технику. Это недобросовестная конкуренция самая настоящая. Пытаются просунуть свою технику вместо нашей».

Нацпроекты — не самоцель. Да, Россия поднимает промышленность, за ней потянется все остальное. Но нацпроекты сами по себе национальных интересов не обеспечат. Нужны реформы всего, государство должно начать с себя. Ведь инвестиционный климат — это и безопасность игроков на рынке. Это «ножницы интересов»: бизнес, как всегда, просит меньше контролировать и больше помогать. Государство просит больше инвестировать и меньше давать поводов для контроля. И истина — где-то посередине.

Путин впервые публично комментирует дело американского инвестора Калви. И все понимают: да, оно под контролем, но нужно сделать так, чтобы не было повторения, при любом вердикте суда.

Владимир Путин: «Когда мы говорим о том, что правоохранительные органы не должны вмешиваться в жизнь и в ткань бизнес структур, в работу бизнес структур неоправданно, то это наша позиция. Но это также значит, что все участники этого процесса, в том числе и представители бизнеса, должны придерживаться законов и должны их исполнять. Что в данном случае? Есть нарушение закона, ему инкриминируют, как известно, хищение двух с половиной миллиардов рублей. Некоторые, в том числе многие из здесь присутствующих, российских его партнёров, утверждают, что это не так. Может быть. Но в этом должны разобраться правоохранительные органы».
Пока Минфин предлагает вернуть контроль налоговых служб за бизнес-делами. Его отменяли, чтобы останавливать реальных преступников. В результате нашлись те, кто превратил это в лазейку для сведения счетов.

Алексей Кудрин, председатель Счётной палаты РФ: «Проблема с нечетким правоприменением, — что является преступлением, что нет — вот это самая большая проблема. 85% из того, что заводится в уголовных делах, потом разваливается. Через такого рода методы сводят счеты конкуренты. Бизнес против бизнеса».

И ведь Владимир Путин и Си Циньпин знают, что нужно успокоить не только бизнес, который понимает, что торговая война — не путь к миру. Нужно, чтобы стало понятно: вложиться в нацпроекты — вложиться в тот самый мир, который нужно построить своими руками. Вопреки большой политике. И из-за Трампа отказываться от идеи глобального мира, который нужно постараться вместе закрутить в нужную сторону, никто не собирается. И CNN называет это неприкрытым выпадом против Трампа.

Си Цзиньпин, председатель КНР: «Нельзя, рассердившись на блох, кинуть всю шубу в печь. Нельзя придерживаться односторонности и протекционизма, нельзя быть корыстным».

Владимир Путин: «У китайцев есть хорошая пословица: когда тигры дерутся в долине, умная обезьяна сидит и думает, чем это закончится».

Лидеры России и КНР подчеркнуто избегают слова «враг». И это уже выглядит как намек Востока Западу: «У нас другие национальные приоритеты».