Трагедия в Керчи: как убийца готовился к расстрелу

Молодые и красивые — студенты политехнического колледжа мечтали жить, но их похоронили в одинаковых гробах в одном ряду на кладбище. Почти всем жертвам под 20 лет, но люди все равно несут детские игрушки.

День расстрела. В берцах, с двумя рюкзаками за спиной Владислав Росляков спокойно прошел в колледж и даже успел с кем-то поболтать. В туалете не переодевался — он лишь сбросил верхнюю одежду и надел перчатку для стрельбы. Рука не соскользнула — почти все погибшие застрелены, а не убиты взрывом.

Пять дней до расстрела. Парень с хипстерской прической берет 150 охотничьих патронов. Семь минут на глазах покупателей и продавцов стоит, словно отрешенный, или косится на человека в форме. Постоянно чешет нос, тяжело вздыхает, мнет пачку денег. Один вдумчивый вопрос мог перечеркнуть все планы.

Три месяца до расстрела. Росляков сдает экзамен по стрельбе в Симферополе. И снова — тотальная система безразличия. Потом проходит медосмотр, вероятно, не посещая ни нарколога, ни психиатра.

На городской окраине Владислав Росляков жил со своей матерью. Ее зарплаты хватало на аренду комнаты в доме, который местные предпочитают называть бараком. Последний интернет-запрос на домашнем компьютере убийцы: как сделать самодельное взрывное устройство. Росляков даже не закрыл страницу браузера. Он понимал, что живым не вернется.

Правда, у дома все-таки пытались заметать следы. За домом, видимо, через несколько часов после расстрела, жгли литературу. Все это материалы запрещенной в стране организации «Свидетели Иеговы» — мать преступника на протяжении нескольких лет была адептом этой религиозной секты.

До расстрела 10 лет. Родная мать запрещает сыну ходить в кино и участвовать в школьной самодеятельности. Для иеговистов это — грех, для их детей — мучения. Владика, по словам соседей, таскали на собрания секты. А потом, укрывшись ото всех, он вымещал злобу на самых беззащитных — животных.

Бабушке Владислава Росляков 76 лет, после череды допросов она едва доходит до квартиры. По злой иронии, бабушка убийцы — педагог. Отец убийцы — ветеран-афганец, контужен на войне, а потом избит по пьяни. Алкоголик, державший в страхе целый двор. Его рассказам про тайник с оружием никто не верил. Всем было все равно.

Уже очевидно, что отец будет проходить по делу не только в качестве свидетеля. Что нашли при обыске в его квартире, неизвестно. Но после одного из допросов в квартале Росляковых началась спецоперация. С каждым днем география поисков расширяется. Сейчас проверяют уже ближайшие дома к тому месту, где жил убийца. Поиски идут даже на чердаках.

Пустырь у бывших мастерских был для Рослякова какой-то сакральной зоной. Там, по одной из версий, накануне расстрела он сжег свои личные вещи и детские фотографии. Там же испытывал СВУ. Взрывы слышали многие, но никто не обратил на них внимание.

На заброшенной площадке найдены образцы той бомбы, которую убийца почему-то не взорвал. Многое, вероятно, прояснится после экспертиз, и тело убийцы сейчас тоже в списке основных вещдоков. Росляков будет обследован посмертно и похоронен в ноябре. Проклятый, униженный, забытый. Запросов о передаче тела от родных не поступало — так бывает, когда хоронят на участке для бездомных с табличкой без креста.