Диагноз как решение уравнения

Сегодня в Москву начали съезжаться светила кардиологии со всего мира. Специалисты из разных стран будут участвовать в симпозиуме, посвященном внедрению новых технологий в диагностику сердечно-сосудистых болезней.

Эта область медицины — редкий случай, когда российские доктора действительно работают на мировом уровне, а в чем-то его и превосходят. Главная новинка, которую покажут иностранцам, — цифровая модель сердца.

Корреспондент НТВ Сергей Малозёмов посмотрел, как она работает, и встретился с людьми, которые этой разработке уже обязаны жизнью.

У Вячеслава Васильевича из Москвы полгода назад случился инфаркт. 58-летнего мужчину сумели спасти, укрепив сосуды в сердце так называемым стентом. Но болезнь прогрессирует, и самочувствие снова ухудшилось.

Пациент: «Моя супруга каждый день приносит сумки из магазина, а я смотреть просто так на это не могу. У меня душа кровью обливается, хочется взять, помочь, побежать. А этого делать, естественно, нельзя».

Возможно, требуется операция. Нужна она или нет — тяжелый вопрос. Ответ на него может стоить жизни.

Валерий Сандриков, заместитель директора по научной работе Российского научного центра хирургии имени Б. В. Петровского: «Вы прекрасно понимаете, что идя на любую операцию человек себя подвергает какому-то определенному риску. Риск всегда есть. Это хирургия, и никуда от этого не денешься. Но этот риск нужно уменьшить до предела, и мы это уже сделали на самом деле».

Академик Валерий Сандриков говорит, что медицина — это, конечно, искусство, но ему хочется, чтобы в ней было больше точной науки. Вместе с физиками и математиками из МГУ в лаборатории Сандрикова уже несколько лет строят цифровую модель сердца.

Валерий Сандриков: «Красным здесь отмечены так называемые очень высокие потоки. Видно, что это идет на самом деле как бы завихрение».

Применяя разом все доступные методы диагностики и по-новому их обрабатывая, здесь буквально видят, как работают мельчайшие участки миокарда.

Корреспондент: «Но по этой картинке еще сложно определить, что есть норма?»
Валерий Сандриков: «Сложно, сложно, пока невозможно. Но мы к этому идем».

Практический результат — хирургам стали доступны невероятные операции, на которые раньше из-за непредсказуемости результатов они просто не решались. 38-летний Игорь из Курска уже сам ходит по коридору. А еще месяц назад он фактически умирал.

Пациент: «Сразу началась одышка, у меня пошла в легкие вода, стал уже плохо спать. Не мог лежа спать, только сидя».

Игорю не повезло с генами — сердце внезапно без видимых причин начало раздуваться как пузырь и почти отказалось работать. Дилятационная кардиомиопатия… Раньше его спасла бы только пересадка, но сколько ее ждать и дождешься ли? Теперь благодаря математическому моделированию хирурги, образно говоря, разрезали сердце на кусочки, а потом сшили заново, как надо.

Пациент: «Они сказали, вроде как из большого сделали обычное стандартное сердце. Стало уже намного лучше, я сейчас хожу, одышки нет такой».

Еще одно чудо техники, которое теперь облегчает жизнь пациентам, — новейший японский томограф. Их пока всего несколько в Москве. Эти приборы позволяют практически полностью отказаться от травматичного, опасного, но неизбежного исследования — коронарографии, когда прямо в сосуды сердца вводят рентгеноконтрастный раствор.

Да и риск отравления или аллергии гораздо меньше: маленькая инъекция в вену, короткое сканирование, и тут же готова картинка — трехмерная, высокого разрешения. На ней видны сосуды до полумиллиметра в диаметре.

Валерий Ховрин, заведующий лабораторией компьютерной томографии Российского научного центра хирургии имени Б. В. Петровского: «Так выглядит результат исследования, который мы провели буквально в течение нескольких секунд».

Так наглядно это все врачи раньше видели только в анатомических атласах. А теперь — вот они, реальные атеросклеротические бляшки, тромбы в сосудах, или вот — установленный на аорту стент.

Сандрикова и его коллег-диагностов хирурги сначала недолюбливали — он же видит все их огрехи! Но быстро смирились, ведь результаты лечения благодаря новым технологиям стали лучше. Да и вообще, медицина вряд ли перестанет быть искусством оттого, что будет еще и точной наукой.