Возвращение Скрипалей с того света британские врачи назвали обыкновенным чудом

Все происходящее заставляет вспомнить рожденную именно на берегах Туманного Альбиона фразу: весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Причем чем дальше, тем сильнее кажется, что в этой по-настоящему шекспировской драме пошло что-то не так, не по сценарию.

Лучшие специалисты по химоружию, опытные следователи, легендарные британские ученые дружно пытались убедить мир, что отравление Скрипалей — дело рук России. На какое-то мгновение им это даже удалось, а потом нестыковки прятать, видимо, стало все труднее. Теперь даже в высказываниях западных политиков и журналистов проскакивает фраза другого классика: не верю!

Май 1987 года, Москва. К серому корпусу Института органической химии и технологии несется карета скорой помощи. Один из сотрудников, проводивший засекреченный эксперимент, почувствовал резкую тошноту и яркие галлюцинации. «Перед глазами круги пошли… Звон в голове, дыхание перехватило… Я присел на стул, говорю ребятам: кажется, „зацепило“ меня», — так, по словам ученого, впервые зацепил тот самый грозный «Новичок». 18 суток комы, полгода госпитализаций, последующая инвалидность и спустя несколько лет — смерть.

В архивах государственной библиотеки все-таки удалось обнаружить сохранившееся интервью с отравленным «Новичком» ученым Андреем Железняковым. В нем много интересных подробностей. Например, что ему сразу сделали инъекцию антидота, что врачи лихорадочно натягивали защитное обмундирование, когда узнали, что с ним произошло. А что же делали в госпитале Солсбери и был ли вообще тот самый «Новичок»?

Сара Кларк, старшая сестра в отделении интенсивной терапии: «Когда они только поступили, ничто не указывало на то, что это нервный агент».

Внимательно вглядываясь в кадры фильма, снятого журналистами BBC, мягко говоря, удивляешься. Когда всему миру показывали видео, где отряды в химзащите обеззараживали каждый дюйм городка, в госпитале, оказывается, буквально голыми руками спасали Скрипалей.

Сара Кларк: «Мы использовали нашу обычную защиту, когда приходит какой-либо пациент, но в этот момент не было бы никаких дополнительных мер предосторожности защищать себя».

Дальше круче: мало того, что врачи не верили, что спасут Скрипалей, так и первое время, по их же словам, вообще не знали, с чем имеют дело.

Стивен Джукс, консультант по интенсивной терапии: «Когда мы поняли, что это нервно-паралитический агент, мы не ожидали, что они выживут».

Сара Кларк: «Когда вечером Юлия и Сергей поступили, мы думали, что у них передозировка. Не было никаких указаний на тот счет, очевидно, о нервном агенте».

Когда сестра Кларк говорит про вечер, подразумевается вечер дня отравления — 4 марта, воскресенья. То есть к тому моменту уже фактически 6 часов никто в госпитале не подозревает, что произошло со Скрипалями, но это только начало.

Лорна Уилкинсон, старшая медсестра: «Ко вторнику через различные тесты и диагностику, которые мы запускали, стало очевидным, что мы смотрели на ингибирование холинэстеразы».

Считайте сами: точный диагноз только спустя почти двое суток. Может, это какая-то особенная британская медицина?

Сергей Нурисламов, врач-нарколог: «Если они не знали, от чего их отравили, то пациент уже умер, до свидания. При любых раскладах. На вторые сутки понять, что вы имеете дело с фосфором, органическим нервно-паралитическим веществом, — пациент умер».

Но пациенты, слава богу, живы. Правда, даже российский посол в Великобритании так и не получил объяснения от британских коллег, как это вязалось с заявлениями о своевременно оказанной помощи в первые часы.

Александр Яковенко, посол России в Великобритании: «Лечили первое время от передозировки наркотиками, значит, они какое-то время не получали совершенно адекватного лечения. Мы до сих пор не получили официального ответа, применялось ли так называемое противоядие — антидот».

Леонид Ринк, химик: «В чем состоит антидот? Вместо яда эти места займут нетоксичные вещи. А если яд уже там, уже на месте во всем организме распространился».

Леонид Ринк — один из тех, кто работал над созданием «Новичка». И в его понимании от боевых отравляющих веществ поговорка «лучше поздно, чем никогда» не работает. Подробности — в репортаже корреспондента Николая Дубинина.