Выжженная земля: можно ли праздновать победу на Ближнем Востоке

Впрочем, сама победа над халифатом вдруг, хоть и предсказуемо, стала яблоком раздора. Вдруг Пентагон заявил: все это сделали мы, а сирийцы и русские подключились с опозданием, освободили только Дейр-эз-Зор и еще небольшую территорию. Позвольте, а Алеппо, а еще полстраны? И слова Владимира Путина тут уже звучат совсем по-другому. Это не просто отчет о победе.

Владимир Путин, президент РФ: «Операции на восточном и на западном берегах Евфрата завершены полным разгромом террористов. Естественно, еще могут быть отдельные очаги сопротивления, но в целом боевая работа на этом этапе, на этой территории закончена, повторяю, полным разгромом террористов. Дальше нам нужно будет вместе с другими участниками этого процесса, вместе с правительством Сирии, вместе со странами региона, с ООН переходить, безусловно, к следующему этапу — началу политического процесса, созданию и проведению конгресса народов Сирии, выхода на подготовку новой конституции, а затем, по мере развития этого процесса, и к выборам президента, парламента».

Путин ставит на место тех, кто не понимает, что самый большой вызов сейчас в Сирии — это дать Сирии жить. Не поддаться искушению принести туда свои порядки. Именно поэтому переговоры проходят в Сочи, Астане, Женеве — везде, где готовы говорить. Именно поэтому европейцы уже отвечают: нам важно остановить беженцев, значит надо заплатить за восстановление их домов в Сирии. Но как? Если мы будем давать деньги, это усилит режим Асада. Непростая у ЕС дилемма.

Как Путин говорит — дать сирийцам договориться, чтобы они строили свое государство. А всем остальным отойти в сторону и подсчитать, кто сколько может дать на восстановление. Это и есть — коллективная ответственность, позитивное проявление у нее только одно. Это и есть российская позиция. Иначе никогда война не кончится.

Луна Насер, архитектор: «Мы попробуем восстановить Дамаск, потом потихоньку начнем в Алеппо. Есть уже международный проект, нам предлагают камни разрушенных домов заложить в новые здания — это очень умный символ. Но пока мы даже не знаем, с какого конца браться. Это в центре Дамаска кипит жизнь. Попробуйте отъехать на один километр, там после террористов осталось выжженное поле».

Все понимают, что из сирийских и иракских развалин террористы уже отступили на Синай. И там уже и «Аль-Каида» (организация запрещена в РФ), и ИГИЛ (организация запрещена в РФ). И там уже потихоньку возрождается псевдохалифат. И там египетские полицейские бессильны, потому что бедуинам нравится, когда им обещают мировое господство и даже победу над богачами из Каира, которые никогда их не понимали. И отсюда пришли те, кто взорвал российский самолет над Синаем. И поэтому когда Путин едет в Каир, первый вопрос — когда восстановим воздушное сообщение, второй — давайте восстановим советскую базу в Сиди-Баррани.

Будет ли Россия думать о базе — никаких официальных заявлений. Но Сиди-Баррани — те самые ворота, которые могут спасти мир, потому что ведут они в Ливию.

Ахмад Каддаф Аддам, двоюродный брат Муамара Каддафи: «Нас разрушили европейцы, и теперь никто не хочет нам помочь. Они отправили нас в средневековье, когда африканцы снова стали живым товаром».

Кадры, которые повергли в шок весь мир: невольничий рынок где-то в Ливии. Цена за голову — от 100 долларов. Сначала сюда бегут, поверив обещаниям работорговцев, которые заверяли — отправим в Европу. Но отправляют на урановые шахты, на прииски — всюду, где нужны рабы. Сможет ООН остановить работорговлю? До сих пор не получалось. Готовы ли европейцы восстановить страну, которую обрекли на гибель? Пока не начинали.

Подробнее — в программе «Итоги недели» с Ирадой Зейналовой.