Картины Уинстона Черчилля выставили на аукцион

Аукцион Sotheby’s объявил торги послевоенного британского искусства, но пушек и гаубиц там нет. Нет их даже на работах человека, возглавлявшего Великобританию во время войны, Уинстона Черчилля. Последняя картина политика — это пруд в его имении Чартвелл в графстве Кент, место, где выросли его дети и где жили его любимые золотые рыбки.

Френсис Кристи, директор отдела современного британского искусства аукциона Sotheby’s: «Он подолгу сидел у пруда, до самого конца своей жизни, и стучал своей тростью по земле, чтобы рыбки встрепенулись. Сохранился и этот сад, и пруд, такое живописное и спокойное место».

Черчилль начал рисовать в 40 лет, в 1915-м, после провала Галлиполийского сражения. Взяв краски, он не собирался в отчаянии бросать военную и политическую карьеру. Напротив, хотел на ней сосредоточиться. Он говорил: «Нет другого такого занятия, которое, не изматывая тело, полностью занимает все мысли». Это отвлекало от неудач.

Френсис Кристи: «У него не было художественного образования, но он дружил с художниками того времени, Николсоном и Лаури, и умел слушать своих учителей».

Черчилль сравнивал искусство рисовать с искусством выигрывать битву. Все свои картины доводил до победы, то есть до завершения. Но битву с критиками проиграл. Они называли его любителем. Королевская Академия в Лондоне признала своего премьер-министра почетным академиком, однако в США этого художника мог обидеть каждый. В институт Карнеги его вообще не пустили, сказав, что тут не выставка кирпичей. Культурным американцам гораздо ближе творчество своего живописца — Джорджа Буша — младшего.

Если не всем арт-критикам нравились масляные работы Черчилля, то ему самому не нравилось то, как его видят другие художники. Памятник в центре Лондона, посвященный Черчиллю, появился почти через 20 лет после его смерти. Возможно, самого премьер-министра он бы взбесил. Ведь даже комитет по созданию этого памятника заключил, что в его изначальной версии британский премьер вышел похожим не на себя, а на итальянского диктатора Муссолини. Пришлось срочно хвататься за голову Черчилля и переделывать ее.

«Когда я попаду на небеса, первый миллион лет я проведу за рисованием и докопаюсь до сути», — говорил Черчилль. Время пошло. Докапываться начали коллекционеры. На земле их оценка выросла с 30 фунтов, которые платили за его первые работы в Париже, до 80 тысяч фунтов — эту сумму обещают в Лондоне за его последнюю картину.