Институт пластической хирургии в Москве празднует 80-летие

Первыми клиентами пластических хирургов были жены партийной элиты и кинозвезды. Однако сделать себе подтяжку лица могла и простая работница. Стоило это 60 рублей. С тех пор достижения в области косметологии продвинулись далеко вперед. Но желания женщин, кажется, остались прежними.

На государственном уровне о внешней красоте советских граждан первой задумалась жена Молотова — Полина Жемчужина, впечатлившись во время поездки в Париж тамошними салонами. В 1937 году приказ о создании Института косметики и гигиены подписал лично Анастас Микоян, всесильный нарком пищевой промышленности. Сначала в институте делали крема, но быстро перешли к более радикальным методам. На пик своей формы институт вышел в эпоху оттепели, когда директором стала Антонина Ахабадзе.

Уже при Брежневе в СССР можно было совершенно официально увеличить грудь, сделать липосакцию или шлифовку кожи. Конечно, не за государственный, а за свой счет. Подтяжка век стоила 22,50 рубля. Круговая — 60 рублей. Нос — 60 рублей. Самую сложную операцию можно было оплатить из зарплаты обычного рабочего, и еще бы осталось. Одна лишь проблема — в очереди к хирургу можно было простоять больше года, так как спрос превышал предложение. Но были, впрочем, и исключения.

Елена Наклонова, дочь Антонины Ахабадзе: «Было письмо, женщина жаловалась, что жизни у нее нет, потому что она похожа на смерть, которую рисуют на трансформаторных столбах. Ее сразу вызвали на операцию. Всех очень заинтересовало, все хотели посмотреть на эту женщину».

Без очереди шли и артисты. Имена своих клиентов здесь и тогда, и сейчас хранят в секрете. Разве что сами они не захотят о себе рассказать.

Анна Петрова согласилась на интервью, но попросила изменить имя. Месяц назад на нее на даче упало стекло, разорвав лицо до костей. Несмотря на боль, женщина села в машину и приехала сюда. Ведь именно в этом здании ей уже делали операцию на лице — в эстетических целях, в далеком 79-м.

Анна Петрова, пациентка: «Я была за рулем. Рядом со мной находился человек, который промокал мне лицо, потому что была всюду кровь. Так я проехала 70 километров».

И таких посттравматических операций здесь чуть ли не больше половины, вопреки стереотипу, что пластическая хирургия — это губы и грудь. Хотя и их, конечно, никто делать не запрещает. На приеме клиента фотографируют специальным аппаратом стоимостью в пару миллионов рублей, а потом на большом экране начинают менять лицо. В ХХI веке трехлетней очереди к хирургам уже нет, но за нос теперь отдашь не 60 рублей, а, например, 60 тысяч.

Подробнее — в репортаже корреспондента НТВ Алины Репиной.