В память об узниках «Красного берега»

В Белоруссии сегодня вспоминают о детях, замученных во время Великой Отечественной в концлагере под названием «Красный берег». Его узники становились невольными донорами для раненых фашистов. Страшные события военных лет восстановили на театральной сцене сегодняшние подростки — сверстники тех, кто побывал на «Красном берегу».

Корреспондент НТВ Георгий Гривенный посмотрел постановку и встретился с людьми, которые видели все это не в театре, а в жизни.

Это обычная экскурсия ставшая необычным спектаклем. Сценарий родился вместе с рассказом гида. На этом месте, в деревне Красный берег Гомелеской области в годы войны был концлагерь, где содержали детей. Им предстояло стать донорами — отдать кровь, чтобы ценой своей жизни спасти жизни раненых немецких солдат и офицеров.

«Ребенка клали на наклонную лавочку, пристегивали, он просовывал ручку в отверстие в стене и фашисты полностью выкачивали кровь», — рассказывает участник спектакля.

«Ну да, я что-то припоминаю, мне бабушка о войне рассказывала. А когда она была?» — спрашивает участница.

У Нины Иоффе есть точный ответ на вопрос, когда это было. Всегда. Она попала в лагерь «Красный берег» школьницей, видела и пережила ужасы пыток и расстрелов близких. Нине Прокофьевне после премьеры такого не детского спектакля в таком детском и непосредственном исполнении понадобился валидол. На сцене все было очень похоже на жизнь.

Нина Иоффе, в 1942–1943 гг. узница концлагеря «Красный берег»: «Я это все восприняла настолько неожиданно, как будто я очутилось в том времени».

Лариса Толкачёва часто приносит цветы к этому памятнику — беззащитная девочка, пытающаяся закрыться маленькими руками от большого зла. Как это не получалось 70 лет назад у нее в концлагере, она хорошо помнит.

Лариса Толкачёва, в 1942–1943 гг. — узница концлагеря «Красный берег»: «И сразу вешают бирки на шею. Что там было написано — не знаю, я сразу ее сбросила, за что получила первый подзатыльник. Можете представить, что там было: материнские слезы, плачь детей».

Леонид Левин, автор монумента, который так вдохновил юных актеров, говорит: в этом художественном решении надо было уйти от стереотипов. Все привыкли — если война, то памятник солдату или генералу. Памятник тем, кто не мог защищаться с оружием в руках, появился только два года назад.

Леонид Левин, заслуженный архитектор Белоруссии: «Это самая незащищенная часть наших участников войны. То есть мы, взрослые, играем в войну, а дети страдают».

Смысловой центр всего монумента — это белые парты единственного в мире класса, в котором никогда не прозвучит звонок, в котором никогда не пройдут экзамены и не состоится первый «урок мира» 1 сентября. Класса, в котором на доске вместо задачек и формул — письма девочки из немецкого плена. Класса, который всем своим существом словно говорит о том, что главный урок из него должны извлечь взрослые.

Эти же взрослые сомневались, а поймут ли подростки из 2010 года, что чувствовали тогда их сверстники? Попадут ли в чувства, мысли, желания? Актеры подошли к осмыслению образа серьезно. До слез.

Никита Ильинчик, актер детского музыкального театра «Ревю»: «Естественно, все плакали, потому что там такая энергетика! Ты просто представляешь, как эти дети сидели за партами, а их вызывали по очереди».

Александра Мороз, актриса детского музыкального театра «Ревю»: «Так как мы еще и драматические актеры, мы очень тяжело отходим после спектакля. Очень тяжело потом отходить от своей роли. Еще мы плачем».

Зрители, независимо от возраста, актерам вторили. А после спектакля все запускали в небо белые воздушные шары с написанными на листке заветными желаниями. После такого спектакля желания у многих, наверное, совпадали.