Погорельцы мучаются от бесправия

В списках не значатся, по документам их тоже нет. В редакцию НТВ в Санкт-Петербурге в отчаянии позвонили люди, которые уже семь лет не могут доказать факт своего существование. Брат и две сестры Максимович из города на Неве лишились всего, когда были еще подростками.

Во время пожара погибли родители и сгорели все бумаги. Без документов Максимовичи не могут получить прописку, посещать поликлинику, устроиться на работу, а главное — не имеют права зарегистрировать своих детей.

Ни чиновники, ни прокуратура, ни соцработники с помощью не спешат. Все, на что они оказались способны, — это бюрократические отписки.

Как можно стать для государства никем, узнал корреспондент НТВ Алексей Чеботарёв.

Дом в Малом Карлине сгорел в 2003 году. Тогда в огне погибли три человека: мать, отчим и старшая дочь. Но для государства в тот момент перестали существовать шесть человек. Две сестры и брат лишились в огне всех документов, и восстановить их не могут до сих пор.

Времени с тех пор прошло много, и бывшие дети сами стали родителями. Юлия Максимович с младшим сыном на руках готова защищать его до последнего. Своих детей она буквально прячет от государства.

Свое материнство, как и свою личность, удостоверить не получается. У ее старшей сестры Элеоноры дочь просто отобрали, когда она попала в больницу, из-за отсутствия бумаг. Девочка уже три года живет в другой семье и не видится с матерью.

Элеонора Максимович: «Забрали в инфекционную больницу. Там я подписала бумагу. Мне сказали, что оформим ребенка временно на полгода, пока делаешь документы. Мол, потом через полгода заберешь. Но продвижения нет, никто помогать не хочет. За два месяца приехала забирать, а мне говорят: „А ребенок в другой семье“». У меня забрали девочку почти в два года. Говорят: «Документов не. Кто ты такая? Докажи!»

Проблемы с документами у сестер и брата Максимовичей начались, когда после пожара подростки отказались идти в детский дом. Тогда, по их словам, социальный работник занял позицию «не хотите — как хотите» и попросту забыл о них. О том, что из-за этого они на долгие годы исчезнут для государства, в тот момент дети не подозревали.

Юлия Максимович: «Мы молодые. Конечно, хочется гулять, отдыхать. Это сейчас я понимаю, тогда-то я не понимала этого. Если бы знали, что такие проблемы будут, то по-другому думали бы. Участковый и все знали, где я проживаю, с кем я проживаю. Даже никто словом не обмолвился, что у меня нет документов, вообще никак».

С двумя детьми Юлия живет у своей подруги, сестра Элеонора тоже не имеет собственного жилья. Вместе с братом они могли бы претендовать на дом отчима под Новгородом, у которого не было детей. Но для начала нужно официально вернуть собственные имена.

Все попытки восстановить документы упираются в малопонятное требование предоставить справку о месте прописки на момент 1992 года. Тогда дети жили в Краснодарском крае. Оттуда справку действительно прислали. Правда, только копию без печатей. Ведь нельзя отправлять документ неизвестно кому.

К тому же выписка за 98 год, более ранние данные просто не сохранились. Переписка с прокуратурой, депутатами и чиновниками не принесла результатов: отовсюду сестры получают отписки. И только старший сын Юлии Денис, как и его мать семь лет назад, о бумагах не беспокоится.

Денис Максимович: «С документами все нормально».

Через два года Денис должен пойти в школу. Что будет, если до этого момента документы не восстановят, его мама думать боится. Зато часто осуждает себя за то, что не согласилась пойти в детский дом семь лет назад. Ведь за это решение расплачивается уже второе поколение семьи Максимович.