Власти Москвы ополчились на коттеджные поселки

Пожар войны московской мэрии с коттеджными поселками продолжает разгораться. Сегодня стало известно, что вслед за Речником и Островом фантазий городские власти занялись противоположным берегом Москвы-реки, намереваясь снести постройки яхт-клуба «Вираж» и особняки на Карамышевской набережной.

В этот же список угодил кооперативный поселок Сокол на севере Москвы. Префект округа Олег Митволь попросил прокуратуру выяснить, законно ли там появились десятки новых домов.

Корреспондент НТВ Николай Захаров отправился на недвижимый фронт.

Снос домов в поселке Речник больше не напоминает спецоперацию с потасовками и арестами дачников: 19 домов разрушили, 14 еще предстоит сломать. Одни хозяева уже сами разбирают стены и крышу, другие — выдали разрешение на это судебным приставам.

«Вот заявление господина Крутова о том, что он не препятствует сносу дома на участке №8», — говорят официальные представители власти.

Пройти по Абрикосовой и свернуть на Виноградную в дачном поселке Речник уже не получится — дома здесь будут снесены по решению суда. Следом, по словам судебных приставов, с лица земли должны исчезнуть строения на Карамышевской набережной — они на противоположном береге Москвы-реки. Там стоит коттеджный поселок и яхт-клуб. Строили их несколько лет, но только сейчас чиновники заговорили о том, что возводили все незаконно.

Еще недавно квартиры в этих домах района Крылатское продавались по 10 тысяч долларов за квадратный метр. А владельцы в суде пытались доказать: здесь спортивная станция и хозпостройки. На берегу — несколько яхт клубов, в каждом из которых утверждают, что с документами все в порядке. Это у соседей самострой.

О масштабном наступлении на эти строения в эфире столичного телеканала объявил московский градоначальник Юрий Лужков.

Юрий Лужков, мэр Москвы: «По Карамышевской набережной стоят шесть потрясающих вилл, просто потрясающих вилл. Мы добились судебного решения, окончательного, что эти строения незаконны. В рамках закона будем действовать. Мы найдем решение, при котором эти люди, которые вот просто нагло, пренебрегая всем, имея, наверное, приличные деньги, взяли и построили там эти здания. Они их не получат».

Кто, что и на какие деньги построил, теперь будут выяснять не только в Речнике, Острове фантазий и на Карамышевской набережной, но и в поселке Сокол. Он знаменит еще как поселок художников. Сами великие живописцы, чьи фамилии носят улицы, здесь, конечно, не жили. Уловку с названиями еще в 20-е годы придумали сами домовладельцы, чтобы придать историческую значимость и обрести неприкосновенность.

Местная жительница: «Вот у меня дом с 21-го года, самый первый дом, там живет пятое поколение. Квартплату мы платим, за все платим. Какие к нам претензии? Но сейчас у нас что? Везде сила денег».

Сила денег в полной мере проявилась в 90-е, когда в поселке, неподалеку от центра Москвы, рядом со скромными домами начали появляться дворцы.

Владимир Стоцкий, председатель территориального общественного самоуправления «Поселок Сокол»: «Все дома, которые были реконструированы, проходили полный пакет согласований, на всех документах, которые есть у собственников, есть подписи руководителей практически всех департаментов, включая Москомнаследие, включая префектов округа, которые все это санкционировали, все дома прошли госприемку в те моменты, когда они проходили, как и любой другой дом в Москве».

Но теперь гостями этих домов в Москве станут следователи прокуратуры. Столичные чиновники заявляют: каждое третье здание в поселке художников построено незаконно.

Олег Митволь, префект Северного административного округа г. Москвы: «Все знали, что это охранная зона. Особенно те люди, которые туда прописались 2–3 года назад, заработав хорошие деньги на некоторых московских рынках. Вопрос: почему они решили, что здесь можно будет договориться с участковым и, как говорится, этажность дома зависит только от того, сколько у вас есть кирпичей? Я не хочу, чтобы Москва как помойкой была».

Сейчас московская мэрия судится за 282 объекта, требуя признать их незаконными. Сносить, нельзя помиловать. Запятая в этой фразе поставлена, кажется, уже однозначно.