Президент Пушкинского музея Ирина Антонова отмечает юбилей на работе

72 года в «каменном мешке» — так она однажды назвала Пушкинский, где «сначала страдала, потом вросла». Три года назад Ирина Антонова покинула пост директора музея. Многое ли для нее изменилось?

Она по-прежнему не пользуется компьютером — боится увлечься и растратить драгоценное время. По-прежнему делает выставки с привычным европейским размахом. Этой зимой собрала в Пушкинском воображаемый музей Андре Мальро — десятки картин и скульптур из Лувра и Орсе, показывающих искусство как разговор сквозь века, где Богоматерь Андрея Рублёва соседствует с королевой из средневековой Камбоджи.

Во многом благодаря ей увидел мировую культуру и советский человек. Пушкинский при железном занавесе был новым окном в Европу. Когда Хрущёв разогнал советских авангардистов, Антонова привезла французского — в 1963 году в Пушкинском выставили Фернана Леже. А в 1981-м Ирина Антонова водила по легендарной выставке «Москва — Париж» уже Брежнева.

Михаил Пиотровский, генеральный директор государственного Эрмитажа: «У Ирины Александровны очень много достоинств, много черт характера, но мне кажется, что самое важное для нас, музейщиков, — это необыкновенная преданность музеям».

Ее часто упрекают в жесткости за отказ возвращать Германии довоенную коллекцию Дрезденской галереи. За желание вернуть из Эрмитажа импрессионистов, попавших туда после разгона Музея нового западного искусства при Сталине. За решимость ради одних культурных ценностей уничтожить другие — при перестройке Пушкинского музея предлагалось снести несколько памятников архитектуры. Сколько граней у этой власти искусства?

Марина Лошак, директор государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина: «Просто большая, крупная личность. Вы знаете, у крупной личности есть свой ареал обитания, свои возможности и даже свои правила существования в этом мире».

И все это, по словам самой Ирины Александровны, в конечном счете для зрителя, которого она всегда очень любила.