Девушка Давида Зиганшина объяснила, как подозреваемый в убийстве медсестер оказался в питерском госпитале

Двойное убийство в психиатрическом отделении 442-го окружного военного госпиталя в Санкт-Петербурге стало главной новостью дня. Сегодня ночью на Суворовском проспекте, 63 были обнаружены тела двух медсестер (одна с признаками удушения, другая с ножевыми ранениями).

По тревоге подняли весь личный состав МВД по Петербургу и Ленобласти. Подключили военных и вертолет. В итоге троих предполагаемых преступников (Давида Зиганшина, Александра Томского и Степана Даценко) задержали днем на российско-финской границе. Сейчас их допрашивают пограничники.

В Петербург военнослужащих, вероятно, доставят завтра. Тогда и станет ясно, что толкнуло 18–19-летних парней на убийство и каким образом с психическими расстройствами они попали в ряды вооруженных сил.

Аркадий Чаплыгин, председатель коллегии адвокатов «Призывник»: «Ситуация абсолютно ненормальная, но как бы это ни странно звучало, ситуация типовая, распространенная. К сожалению, качество медицинского освидетельствования перед призывом на военную службу исключительно низкое. Чем руководствуются врачи-психиатры в комиссариате? Они руководствуются теми показаниями, которые приходят из психоневрологических диспансеров. Единственный задаваемый вопрос: „Жалобы есть?“. Ответ: „Жалоб нет“. И молодой человек в армии. <…> Необходимо проводить отбор более тщательно. Брать на военную службу молодых людей в более зрелом, может быть, возрасте».

Журналистам удалось найти девушку одного из подозреваемых — Давида Зиганшина. В интервью по телефону Мария рассказала, что в армию его призвали три с половиной месяца назад из Ульяновской области в Большую Ижору.

На сослуживцев по взводу технического обеспечения не жаловался. Утомляли только наряды, длившиеся по несколько дней без сна. Человек исключительно мирный и на убийство не способен. На связь выходил после случившегося и прибывал в явном смятении.

Мария, подруга Давида Зиганшина: «За время отношений я ничего плохого в нем не заметила. Он открытый, общительный парень. Всем старается помогать, когда есть возможность. Пока мы встречались, ни одного матного слова я в свой адрес не услышала, а руку поднять от тем более не может.

Как мне известно, старшина заставил его написать заявление на обследование, потому что он часто видит мертвых. Это всегда было, то есть это привычное для нас дело. <…> Жаловался, что дают много таблеток, и он их не может даже никуда выкинуть, потому что проверяют. Он чувствовал постоянную слабость, головокружение. <…> Он сказал сегодня матери, что он не убивал. Он даже не помнит, как ушел из больницы».