Мария Захарова: я поэзией не страдаю. Эксклюзив НТВ

Об освобождении Пальмиры и истеричной реакции Запада

Мы прошли сирийский кризис, мы проходим его уже практически пять лет. Мы видели все этапы изменения позиций наших западных партнеров. Мы видели все их метания, все их попытки, их нажимные, и истеричные, и отчаянные шаги, которые предпринимались. Поэтому и к освобождению Пальмиры мы подошли тоже абсолютно спокойно. Подготовленные. Мы знали, как будет.

Я думаю, что освобождение Пальмиры действительно застало врасплох наших коллег. Обычно они подготовленные выходят к подобным событиям. Здесь была взята пауза. Якобы было взято время на изучение и так далее. Но нужно было первую волну — и журналистского интереса, и внимание общественности — сбить, погасить. И потом уже постепенно-постепенно, как бы принижая значимость этого события, давать небольшие неофициальные утечки, заявления.

Принципиально важный со всех точек зрения момент — взятие и освобождение города. Не просто некого населенного пункта, но всемирно важного объекта. И приветствие этого шага поставило бы западные страны в дурацкое положение. Они несколько лет отрицали наличие террористов, они постоянно говорили о правах человека, они постоянно говорили о том, что в Сирии воюет умеренная оппозиция. И вот на этом примере вся концепция распадается по одной простой причине — оппозиционеры никогда бы не заминировали то, что является гордостью страны. Так не ведут себя люди, которые собираются жить в этой стране.

Это был бы аргумент, но он тогда перечеркивает все четыре с половиной года информационной кампании по всем аспектам.

О разминировании Пальмиры собственными силами

Конечно, мы рассчитываем в первую очередь на свои расчеты, на свою аналитику, на свой подход к тому, как и что будет происходить. Но, безусловно, мы приглашаем международное сообщество, действуем через специализированные международные институты, в частности, ЮНЕСКО. Но все остальные страны — добро пожаловать.

О «пазле» сирийского кризиса и огромном сопротивлении

Есть и военные аспекты урегулирования сирийской проблемы, без решения которых между военными и представителями соответствующих служб никакого мирного урегулирования в принципе невозможно.

Сопротивление было огромное. Нам рассказывали все что угодно — почему это не должно произойти. Но и время, и общая тенденция того, что происходит не только в Сирии, а и в Европе и вообще в мире, все-таки сделали свое дело. И был запущен диалог по линии военных. Он ведется. Мы, безусловно, не обо всем можем говорить, но это очень важный компонент, который должен заложить фундаментальную основу для мирного процесса в Сирии. А альтернативы этому процессу нет. Конечно, сирийский кризис настолько многоплановый, глубокий и настолько серьезный, что никакого военного измерения у него нет. Это такой огромный пазл, здесь много частей. Есть контртеррористическая часть, есть политическая часть, есть часть, связанная с усилием международного сообщества, есть внутренний диалог, и это огромная картина.

И мы очень рады, что американцы восприняли то, что мы говорим. И теперь, являясь сопредседателями МГПС (Международной группы поддержки Сирии), мы работаем с ними вместе по нескольким трекам.

Об информационных атаках на Россию и «святых буквах»

Жизнь настолько многообразнее и нереальнее любых фантастических фильмов и боевиков, что тем людям, которые не посвящены, и в голову не может прийти, что есть на самом деле. Я у многих тут читала: зачем нужно было об этом до? Вот грянула бы бомба, тогда бы начали опровергать. Это примерно то же самое, как говорить: вы про НАТО в день теракта не говорите, давайте уберем святые четыре буквы и отделим от того ужаса, который происходит на улице. Давайте, теракты — это отдельно, а НАТО — это отдельно. И не в этот день, а в другой. Вот примерно то же самое. Чтобы не было никаких шансов у российской стороны как-то это опровергнуть. Мы с этим сталкиваемся каждый день по несколько раз. И видим, как работают все эти информационные кампании изнутри, общаемся с западными журналистами и так далее.

О деле Савченкои убийствах журналистов

Мы должны знать не имя Надежды Савченко, мы должны знать две фамилии — Корнелюк и Волошин. Но еще раз говорю, имя Надежды Савченко мы читаем в каждом посте. Каждый, не владеющий информацией, считает своим долгом что-то такое сказать. Украинская сторона говорит, что она невиновна. Американская сторона, которая здесь не совсем уместна, говорит, что она невиновна. На самом высоком уровне. Имя путают, не знают, как зовут, но говорят невиновна. Все европейские структуры — и национальные, и наднациональные — говорят, что она невиновна.

Понимаете, как интересно получается? Ведь факт убийства журналистов никем не оспаривается. Они убиты. Мы ни от кого из этих наших западных партнеров ни разу в публичном или не в публичном пространстве не слышали призывов расследовать их убийство. Если, как вы полагаете, она невиновна, где-то ходят их убийцы.

Все, что они делают относительно Надежды Савченко, — это информационная кампания для раскрутки этого имени, чтобы полностью сместить акценты и убрать пристальное внимание от выполнения минских договоренностей. Чтобы никто на Украине не задавался вопросом: а что же мы два года ждали, где изменения, где борьба с коррупцией? Все это надо каким-то образом закрывать, тушить. Для этого есть информационная кампания, которая называется «Надежда Савченко».

Об американском миллиарде для Киева и интеграции Донбасса

Пока Вашингтон не захочет, чтобы на Украине воцарил настоящий мир по итогам реализации минских договоренностей, будут продолжать выделять миллиарды. Это оплата того, что происходит на Украине. А что сейчас происходит на Украине? Коррупция.

Осознание по Сирии пришло? Пришло. По Ливии пришло? Пришло. Ну и по Украине придет. Не может не прийти. Оно уже начинает приходить. Коррупция, которая достигла фантастического уровня. Убивают адвокатов, убивают публицистов. В страхе держат людей. Мы это всё видим. Это не наша фантазия, так и есть.

Что касается Донбасса, то никаких попыток даже видимых усилий по интеграции, реинтеграции этого территориального объединения и людей в украинский социум не происходит. Вот за это всё платят Соединенные Штаты и соответствующие европейские институты.

Об открытости и разбуженном медведе

Ведь мы ни на кого не нападали, мы не публиковали какие-то компроматы, не проводили закулисных брифингов. Мы проводим традиционную информационную работу, которой научились у наших западных партнеров.

Информационно мы были много лет неповоротливы. Тот уровень открытости, который демонстрируют сейчас наши государственные ведомства, та информационная работа, которая ведется, я считаю, это как раз то, как должно быть. Она нацелена на объяснение того, что Российская Федерация делает по тому или по иному направлению. Это необходимо для нашей собственной жизни, чтобы граждане в первую очередь понимали, что происходит. Уровень информированности населения мы начали поднимать до того уровня, на котором он должен бы находиться. Но мы такие. Мы в мирное время не всегда умеем собираться. Зато когда разбудили этого медведя, то уже мало не покажется.

О полемике с Быковым, критике и стихоплетстве

Полемика в большей степени политическая или идеологическая, потому что Дмитрий Быков поэт, а я поэзией не страдаю. Я как, наверное, большинство наших людей иногда что-то такое саркастически могу написать, но выдавать это за поэзию никому не позволяю. Такое стихоплетство, которое, мне кажется, у нас у многих в крови. Это тоже такая хорошая русская традиция. А тем более в дипломатической среде.

Почему ответить? Потому что, если есть вопросы к ведомству, есть критика, на нее нужно отвечать, чтобы была понятная позиция, реакция и вообще было понятно, что тебя слышат. Я очень рада, что этот пример покажет, что нужно реагировать друг на друга, друг друга нужно слышать. И отвечать на то, что тебе не нравится, нужно адекватно.