Старинные печи хранят тепло времен

Современная система теплоснабжения в Северной столице оставляет желать лучшего. В то время как многие старинные системы — печи и радиаторы — действуют до сих пор. Все-таки не зря изобретатель самой первой батареи получил две тысячи десятин земли.

О том, как раньше Петербург встречал морозы, — в специальном репортаже корреспондента НТВ Алексея Кобылкова.

В Академии художеств тепло. В подвале по узким коридорам между старых батарей пробираются один профессор и двое сотрудников хозяйственной части академии. Они знают, что где-то далеко в темноте стоит старинная амосовская печь.

Это середина XIX века. Генерал-майор Амосов изобретает пневматическую печь. Горячий воздух по специальным каналам поднимается наверх и отапливает Михайловский замок, Эрмитаж, Академию художеств.

Тогда этими печами оснастили все дворцы. Потом, правда, выяснилось, что есть недостатки. При соприкосновении с горячим металлом разлагались воздушные частицы и появлялось много пыли, которая тоже уходила наверх.

Владимир Клочков, профессор: «В Михайловском дворце картины были очень сильно запылены. На них можно было писать о том, что посетители думают о картинах и об отоплении».

Это по сути тоже дворец. Только строился чуть позже. В 1896 году двоюродный брат Николая II Борис Владимирович заказывает дом в английской конторе. Все части дома везут из Англии на кораблях, а радиаторы покупают у русского немца Франца Сан-Галли.

Александр Капешинский, научный сотрудник Вавиловского института растениеводства: «Батарея немножко теплая. Топят по погоде. Они могут работать и сильнее. Некоторые заменили, а есть и такие, которые работают с тех времен».

Сан-Галли называл свои творения горячими коробками, потом придумал слово батарея. Прижилось и слово, и изобретение. Хотя великий князь Борис Владимирович даже такими батареями не ограничился. В каждой комнате поставил по камину. Чтобы все и по-английски, и с шиком.

Александр Капешинский, научный сотрудник Вавиловского института растениеводства: «Он был любвеобильный человек. Служил в гусарском полку, так что свободное время у него было».

А это просто дом на Фонтанке. Не дворец, но есть свои козыри. Именно с этого здания в 1923 начинается теплофикация Ленинграда. Обогревают целый квартал: Обуховскую больницу, казармы и Казачий переулок.

Бани в Казачьем переулке — это одно из первых зданий в Петербурге, где появилось центральное отопление. Минус был только один: щели в трубах заделывали с помощью мастики на основе муки. Через несколько лет оказалось, что всю ее поели крысы, которые пробирались со стороны бань. В итоге пришлось изменять рецепт мастики и делать ее из инфузорной земли.

Создателем этого проекта был Владимир Дмитриев, профессор, выпускник ЛЭТИ и большой энтузиаст. Вячеслав Калинин — его дальний родственник, но с перипетиями биографии знаком ближе всех.

Он с одинаковым удовольствием рассказывает и о том, как Дмитриев строил теплоэлектростанции в 30 городах, и о том, почему профессора не трогали коммунисты.

Вячеслав Калинин, родственник В. Дмитриева: «Когда произошла революция 1917 года, 3-я электростанция не работала. Там совершили акт террора. И тогда он со своим коллегой-профессором ее отремонтировали, пустили в ход. Дмитриев был им нужен».

Все получилось почти случайно. В начале XX века собирались закрыть одну из электростанций. Дмитриеву удалось убедить власти этого не делать, а на ее базе создать теплоэлектроцентраль. Так, чтобы сразу во всех домах, включая Академию художеств, было и электричество, и горячая вода, и тепло.

Ее не топили больше 50 лет. Для полноценной работы нужно, чтобы было герметизировано соседнее помещение. Но уже в середине XX века туда явно заходили.

Огонь разожгли ненадолго: убедиться, что работает. И вспомнить Чехова, у которого в «Доме с мезонином» всегда даже в тихую погоду что-то гудело в старых амосовских печах.