Нуждающиеся в барокамерах пациенты могут остаться без необходимых процедур

В детских больницах все меньше кислородных барокамер, необходимых для лечения пациентов. Мальчик по имени Глеб окружен материнской заботой. Правда, по голове его гладят и для похвалы, и для снятия статического электричества, чтобы следующие полчаса он уверенно провел в кислородной барокамере.

Замкнутое пространство, но рядом мама и герои любимого мультфильма. У Глеба поражение головное мозга с рождения. Мальчика лечили по-разному, но гипербарическая оксигенация (процедура в барокамере) дала самый важный результат.

Согласно законам физики, кислород под давлением быстрее растворяется в жидкости. На этом основан метод. Организм насыщают кислородом и поврежденные клетки, например, в головном мозге активизируются.

Как передает корреспондент НТВ Николай Булкин, барокамера похожа на батискаф. И ведь условия в ней сравнимы с погружением на глубину 5–10 метров, может немного закладывать уши.

Минздрав рекомендует барокамеры в детских центрах, но не обязывает их иметь, средств не выделяет. Если у стационара нет лишних собственных денег, нет и барокамер стоимостью не один миллион рублей.

На весь Петербург всего несколько барокамер и педиатров, умеющих на них работать. Когда в 5-й детской больнице две камеры из трех убрали, случился скандал. По некоторым данным, дети, отравившиеся угарным газом, оказались в очереди, каждую минуту теряя эффективность лечения. После шумихи аппараты все же запустили.

Иван рос здоровым ребенком, пока не возникли осложнения после прививки. Мальчик перестал говорить и ходить. О кислородных барокамерах его мама случайно узнала от немецких врачей. В России ей пришлось добиваться процедур через систему обязательного страхования. Ей доказывали, что барокамеры нужны лишь отравившимся угарным газом, по другим показаниям этот метод не включен в медицинский стандарт.

Медики, ратующие за бароцентры, вообще говорят, им самим приходится работать будто под давлением. Гипербарическая оксигенация отодвинута с первых позиций.

Виктор Кулешов, главный специалист комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга по баротерапии: «Понимаете, действенный метод низведен до укола. Он не котируется».

Тимур захлебнулся водой в пруду, перенес клиническую смерть, несколько недель находился в коме. О системе барокамер его мама тоже случайно узнала не от лечащих врачей, к тому же спустя много месяцев после несчастья. И даже после запоздалых процедур наступило улучшение.

Получается, малофинансируемые детские бароцентры сейчас если не закрывают, то точно не развивают. Но ведь Глебу, Ивану и Тимуру они помогли и, возможно, еще многим детям, нужны как воздух.