На стене «Останкино» появилась мемориальная доска в память о погибшем журналисте Кляне

Анатолий и Людмила Клян были вместе с 1968 года и по жизни, и по работе. Людмила вместе с мужем ездила в Йемен, пять лет они всей семьей прожили в Югославии. Это было в те опасные годы, когда шли бомбежки. Женщина, конечно, не обязана была ехать, но, видимо, ждать в Москве было совсем невыносимо.

Людмила Клян, вдова Анатолия Кляна: «Каждое утро в 9:30 он мне звонил, потом они работали, иногда вечером звонил. До сих пор жду, что он позвонит, что вернется. Знаете, вот должность „военный корреспондент“ появилась, когда развязали войну в Югославии. Тогда стали говорить: военный корреспондент. И стали говорить, что профессия журналиста — одна из самых опасных».

Та ночь год назад и подтвердила этот вывод. И, наверное, можно добавить: одна из непредсказуемо опасных профессий. Анатолий вместе с матерями солдат-срочников поехал к военной части. Такое уже происходило в Донецке, и никто не ожидал подвоха, даже бронежилетов не брали. Ну, как ты поедешь в бронежилете среди ничем не защищенных женщин. Вдруг раздались очереди.

Константин Эрнст, генеральный директор ОАО «Первый канал»: «Этот год каждый день, заходя в дирекцию информационных программ, мы все встречаемся глазами с Толей. Мы ничего не можем изменить, мы не можем вернуться на год назад и спасти его, поэтому нам остается только помнить».

Олег Добродеев, генеральный директор ВГТРК: «Наша профессия — это одна альпинистская цепочка. И когда мы теряем кого-то из близких, это невосполнимая потеря для каждого из нас».

Как передает корреспондент НТВ Юрий Кучинский, 68-летнего Анатолия Кляна, который прошел все войны последних десятилетий, в Донецк ехать, конечно, никто не заставлял, но он вызвался сам. На войне опыт бывает важнее, чем скорость, сила и выносливость молодых. Может быть, он так и думал. А может быть, судьба.

Людмила Клян: «Знаете, песня была в советское время, в ней есть такие строки: старость меня дома не застанет, я в дороге, я в пути. Это про него».