Кэмерон объяснил, почему передумал выводить Британию из ЕС

Великобритания проголосовала за то, чтобы стать членом Европейского экономического сообщества — прообраза ЕС — сорок лет назад. Сегодня страна обсуждает совсем иной вопрос - стоит ли ей оставаться членом Евросоюза. За полвека ЕС нажил себе немало недовольных, и именно они собрались 9 июня в здании британского парламента.

Оппозиция выступает за то, чтобы выйти из состава ЕС. Около половины англичан считают, что Британия слишком много отдает и слишком много получает. Однако консерваторы, которые на время выборов с успехом позаимствовали лозунг о выходе из состава ЕС у оппозиции, теперь выступают за единую Европу, хотя и с оговорками.

Филип Хэммонд, министр иностранных дел Великобритании: «Мы хотим усилить роль национальных парламентов, позволить парламентским группам блокировать в будущем законодательные акты ЕС. Мы хотим вернуть полномочия обратно из Брюсселя».

Несмотря на заверения британского министра иностранных дел о том, что обе кампании — и за, и против ЕС — будут профинансированы одинаково, сама постановка вопроса, а также ограничение на голосование для 16- и 17-летних указывает на то, что в Лондоне учли опыт шотландского референдума. Он едва не был проигран именно за счет голосов молодых избирателей.

Впрочем, партия тори колеблется вместе со своим лидером. Дэвид Кэмерон, жестко предложивший накануне всем министрам, не согласным с политикой партии, покинуть правительство, сегодня смягчил свою позицию.

Дэвид Кэмерон, премьер-министр Великобритании: «Думаю, неправильно поняли. Я сказал: если вы хотите быть членом правительства, то должны придерживаться линии на протяжении переговоров о референдуме. В консервативной партии царит единство в этом вопросе».

Теперь глава британского правительства и не скрывает, что выступает за членство Британии в ЕС, но на особых условиях.

Вопрос о проведении референдума тем временем остается открытым. Сегодня было лишь второе чтение законопроекта. Пока даже не определена дата проведения референдума. Однако только то, что дебаты оказались столь жаркими уже в самом начале обсуждения, говорит о том, что предсказать исход предстоящего плебисцита не представляется возможным.