Абсурдность войны — на сцене Александринки

Александринский театр открывает новый сезон постановкой пьесы Бертольда Брехта «Человек равно человек». Произведения немецкого драматурга не ставились на сцене Александринки с конца 60-х.

Насколько сложно актерам русской драматической школы работать по системе Бертольда Брехта, узнал корреспондент НТВ Павел Рыжков.

Юрий Бутусов перед прогоном проверяет на сцене каждую мелочь, очень волнуется. Потому что это его первая режиссерская работа в Александринском театре. А в родном Петербурге постановка идет после большого перерыва.

Кроме того Бутусов взял непростую для сценического воплощения пьесу Брехта «Человек равно человек», хорошо известную в России под названием «Что тот солдат, что этот». Но решил использовать более точный перевод брехтевского названия «Ман ист ман».

Пьеса о превращении человека в машину для убийства сегодня как никогда актуальна в связи с событиями на Кавказе. С той разницей, что у Брехта сюжет развивается в Индокитае.

Валерий Фокин, художественный руководитель Александринского театра: «Я посмотрел одну из репетиций. Эта пьеса в связи с последними событиями пугающе актуальна. Удивительное свойство театра: какая-та сторона жизни становится неожиданно заметной. Между тем раньше на нее не обращали внимание».

До премьеры постановку показывают для студентов разных вузов, как бы проверяя режиссерские приемы и актерскую игру на аудитории, которая как никто остро воспринимает новое. В спектакле «Человек равно человек» занят целый оркестр.

Музыкальное сопровождение в постановке необходимо не только ради исполнения знаменитых брехтовских зонгов, но и для озвучивания действий главных героев, как в кино. Например, когда персонаж наливает воду в стакан, один из музыкантов совершает то же действие перед микрофоном.

Эксцентричный прием и играющий джаз-бэнд точно передают атмосферу конца 20-х годов и вводят зрителя в брехтовский театр-клуб. Исполнителю главной роли Гэли Гэя Дмитрию Лысенкову нравится и это и сама актерская школа отчуждения, когда исполнитель смотрит на себя со стороны. Брехт запрещал актерам играть чувствами, и сегодня в постановках по его пьесам стараются отходить от системы Станиславского.

Дмитрий Лысенков, исполнитель роли Гэли Гэя: «От русской психологической школы совсем не можем отойти, к сожалению. И для режиссера и, к счастью, для нас это сложно».

Для 26-летнего актера это не первая главная роль в Александринке. Лысенков уже играл в гоголевской «Женитьбе» и в «Двойнике» по Достоевскому. Актер честно говорит, что, работая вместе с режиссером над пьесой, где полно абсурдистских моментов, добивался просто элементарной ясности.

Точный актерский посыл в зал непременно вызовет ответные эмоции у зрителей. И тогда уже будет не важно, сыграно по Брехту или нет. Главное, что публике будет близко то, о чем так переживал немецкий драматург, ненавидя военную машину и безрассудность людей.