Путин пожертвовал рабочим завтраком G20 из-за долгого перелета

Итоги саммита «большой двадцатки» Владимир Путин подводил в отеле, где он остановился. Гостиница обнесена пуленепробиваемыми заграждениями, как и многие отели в городе, где жили первые лица. Уровень безопасности на саммите и общую атмосферу, несмотря на спекуляцию местной прессы, Владимир Путин в беседе с российскими журналистами оценил весьма высоко.

Пресса нагнетала, но реальность не соответствовала. Если смотреть по австралийским репортажам, то Владимир Путин столкнулся с холодным приемом и даже давлением. Сам он этого не заметил. По словам президента, работа шла в обычном режиме, двусторонние встречи с западными коллегами затянулись до глубокой ночи. Ангела Меркель и глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер уходили от российского президента уже за полночь по местному времени.

Владимир Путин, президент РФ: «Когда приехал сюда и посмотрел местную прессу, другие средства массовой информации, происходило некоторое нагнетание обстановки. Реальная действительность и виртуальная жизнь СМИ в данном случае сильно между собой разошлись».

Как передает обозреватель НТВ Владимира Чернышёв, даже хозяин саммита, австралийский премьер Тони Эбботт, произвел на Путина приятное впечатление, хотя грозился дать отпор, требовал извиниться за сбитый неизвестно кем Boeing 777, обещал жестко встретить и по-мужски поговорить, а закончилось все объятиями с добродушными коалами и вполне конструктивным разговором.

Владимир Путин: «Господин премьер-министр создал очень благоприятную атмосферу совместной работы. Да, в чем-то наши взгляды не совпадают, но дискуссия была предметной, благожелательной и содержательной, на мой взгляд, очень полезной».

По словам Путина, об Украине на пленарных заседаниях не вспоминали ни разу, но на личных встречах с британским премьером, французским президентом, германским канцлером и главой Еврокомиссии он подробно обсуждал ситуацию на Украине и в общем проблему санкций в отношении России. Впрочем, здесь, похоже, понимание бесперспективности противостояния уже наступает.

Владимир Путин: «Эти санкционные меры наносят ущерб всем. И тем, в отношении кого эти санкции пытаются ввести, и тем, кто их вводит. Здесь, по-моему, есть уже общее понимание, что этот тезис не просто имеет право на существование, что он и является единственно верным. Говорили о том, что нужно сделать, чтобы из этой ситуации выходить».

По мнению Путина, выход может быть найден, если все стороны будут уважать интересы друг друга на международной арене. Это был явный намек на позицию США. Барак Обама в Брисбене опять заявил об американской исключительности и праве сверхдержавы решать мировые проблемы. Их, собственно, Обама насчитал три: ИГИЛ, Эбола и российские интересы на Украине.

В двусторонних разговорах в Брисбене Путин уже в который раз объяснял европейским коллегам российскую позицию и исторические нюансы, из-за которых восточные украинцы для России больше, чем просто заграничные соседи. По мнению российского президента, доверительный разговор помогает сторонам понимать мотивы и интересы друг друга. Возможно, это принесет вскоре плоды.

Владимир Путин: «Мне кажется, что мы с коллегами смогли друг друга лучше понять, понять мотивы действий России, и мне думается, что и до меня донесли свою озабоченность те коллеги, с которыми я встречался. Думаю, что это нам поможет. Насколько поможет, как быстро мы сможем решить все сложные проблемы вокруг украинского кризиса — пока не могу ответить».

Путин считает, что шанс мирного урегулирования на Востоке Украины еще остается. Но вот последние решения Петра Порошенко о фактической блокаде Донецка и Луганска он считает странным, если Киев действительно хочет сохранения целостности страны. Путин напомнил, что даже в самые трудные моменты противостояния на Северном Кавказе Москва продолжала финансирование бюджета Чечни, исполняя социальные обязательства перед ее жителями, и это привело в итоге к миру и доверию. Киев же, по сути, продолжает отрезать от себя восток страны.

Владимир Путин: «Зачем сегодняшние киевские власти своей рукой отрезают эти территории, я не понимаю. Ну, то есть понять можно — деньги экономят. Но это не тот случай и не то время, когда на этом нужно экономить».

Саммит «большой двадцатки» был посвящен экономическим проблемам, с которыми сталкивается мир. Проблемы России Путин не стал драматизировать. Падение цен на нефть, о чем говорилось и на саммите, носит конъюнктурный и временный характер. В этих условиях свободный курс рубля дает наполнение российского бюджета на уровне былых высоких нефтяных цен, покрывая разницу от их падения. В случае негативного сценария Россия готова корректировать расходы, но на социальных обязательствах это никак не скажется.

Владимир Путин: «Есть ведь и положительные стороны в этом деле. Когда есть сверхдоходы в энергоносителях, тем более в углеводородах, всем неохота вкладывать в другие отрасли. Наоборот, как только выравнивается доходность разных отраслей, начинаются вложения в другие отрасли, в том числе в высокотехнологичное производство».

Еще накануне вечером, когда полным ходом шли двусторонние переговоры с европейскими лидерами, западные СМИ распространили информацию о том, что Путин якобы покидает саммит. Эти сведения пришлось российской стороне опровергать официально. Утром Путин участвовал в официальных мероприятиях саммита, посвященных энергетике. Но после обеда президент лично объяснил австралийскому премьеру Тони Эбботту, почему он не пойдет на последний круглый стол, где обсуждается борьба с Эболо. Причина оказалась уважительная.

Владимир Путин: «Нам отсюда лететь до Владивостока 9 часов, потом от Владивостока до Москвы еще 9 часов. Еще надо до дома добраться и в понедельник на работу выйти. Ну, хотя бы 4–5 часов надо поспать. Я подошел к Тони, сказал ему об этом, он с пониманием отнесся, так что здесь никаких других соображений нет».

Россия, впрочем, проинформировала G20 о своем вкладе в борьбу с эпидемией в Африке. Отправлены самолеты с оборудованием, ведется работа по созданию вакцины. В целом саммит в Брисбене хоть и проходил в другую эпоху, чем всего год назад в Петербурге, завершается не на том конфронтационном настрое, как многие ожидали. Прорыва не случилось, но стороны давали понять, что продолжают непростой диалог в непростых условиях, в которых оказались всего за несколько месяцев минувшего года.