Красивый миф о шведском порфире

В Петербурге осталось всего несколько порфировых скульптур: это надгробия на Никольском и Волковском кладбищах, а также порфировая ваза на Адмиралтейской набережной. Все они находятся в неблагополучном состоянии.

Репортаж корреспондента НТВ Анны Пейчевой.

В Петербурге осталось совсем немного порфировых скульптур. Их буквально можно пересчитать по пальцам одной руки. Это надгробие на Никольском и Волковском кладбищах, а также порфировая ваза на Адмиралтейской набережной.

Удивительно не то, что в городе сейчас так мало порфира, а то, что он вообще сохранился. Так, порфировая ваза весом в полторы тонны с Адмиралтейской набережной на самом деле очень хрупкое изделие.

Серая чаша одиноко стоит на набережной. Два года назад спуск к Неве выглядел по-другому. На симметричном постаменте располагалась точно такая же ваза. Теперь она во дворе музея городской скульптуры. Чтобы спасти памятник, пришлось разрушить историческую композицию на Адмиралтейской набережной.

Владимир Тимофеев, директор музея городской скульптуры: «К нашему счастью десять лет назад мы эту вазу стянули обручем, а два года назад мы ее демонтировали и привезли сюда, на территорию музея для того, чтобы решить ее судьбу».

Любопытная деталь: две серые вазы тоже были частью подарка Карла XIV Николаю I. Как и та самая расколотая красная ваза из Летнего сада. Последние годы стали буквально роковыми для шведского презента. И все из-за капризов порфира, считает директор музея.

Владимир Тимофеев, директор музея городской скульптуры: «По всей видимости, он не очень предрасположен к хранению на открытом воздухе. Это полудрагоценный камень, который довольно редко встречается. Эти две вазы выполнены в Швеции».

На нескольких фотографиях можно увидеть родину всех трех петербургских порфировых ваз. Это Эльфдаленская королевская фабрика. Совсем недавно там побывал известный геолог Андрей Булах.

Профессор лично осмотрел все 250 сортов местного камня и выдвинул оригинальную версию. Вазы могли быть сделаны не из порфира, а из самого обыкновенного прочного гранита. А красивое слово порфир просто очень подходило для королевского подарка.

Андрей Буллах, доктор геолого-минералогических наук, профессор: «Порфир — это звучит! Вспоминаются императоры, цари. Такой подарок красивый получить — мечта… Скажем, Вам дарят порфир от императора Клавдия. А если я скажу, что это кусок гранита, который где-то валяется, Вы меня даже не порадуете улыбкой за такой подарок».

Гранит не мог рассыпаться от плохой погоды. Профессор Булах уверен: за памятниками просто не уследили. В Швеции к подобным изваяниям относятся по-другому.

Андрей Буллах, доктор геолого-минералогических наук, профессор: «У меня есть снимок порфировой вазы, которая находится в Швеции. Она такого же размера, как в Летнем саду. Вмещает 3 тысячи 300 литров воды. Эта ваза грандиозная, чистейшая, и она не лопнула до сих пор. Никто из ленинградцев-петербуржцев не видел нашу вазу в Летнем саду такой же сверкающей, чистой и прекрасной».

Поездка профессора в Швецию поставила точку в реставрационном споре о судьбе расколотых ваз. До сих пор еще была надежда выточить точные копии памятников взамен развалившихся. Однако выяснилось, что теперь в Эльфдалене можно добыть лишь небольшие обломки такого камня, которыми можно только залатать пострадавшие скульптуры.