Соратники вспоминают эпоху Ельцина

В эпоху Ельцина родилось множество фраз, ставших крылатыми. От знаменитых «не так сели» и «сильная рокировочка» до определений «силовики», «загогулина» и «политические тяжеловесы».

Последние, как и другие политики ельцинской поры, сегодня вспоминали своего соратника и друга, передает НТВ.

Эдуард Россель, губернатор Свердловской области: «1978 год. Он был первым секретарем обкома партии. Он сказал: садитесь рядом, мне ничего не остается сделать, как вам предложить работать председателем горисполкома Нижнего Тагила.

Я отказался. Кто знает Бориса Николаевича, тот знает, что это такое. Было три минуты молчания. И через три минуты он взял, сломал карандаши, бросил их в стенку. И говорит: „Эдуард Эргартович, я вам это никогда в жизни не прощу“».

Сергей Степашин, в 1999 году председатель правительства РФ: «Декабрь 1991 года. Выходит Указ президента Ельцина, обвинение агентства Федеральной безопасности и Министерства внутренних дел.

Мы едем в Верховный совет, проводим заседание четырех комитетов, пленарное заседание, считаем, что указ неправильный. Обращаемся в Конституционный суд.

Меня приглашает Ельцин: вы не понимаете, что вы делаете. Я спокойно объяснил Борису Николаевичу, какие последствия могут быть. Воссоздавать НКВД — это не то, что нужно для демократической независимой России.

Знаете, что сделал Ельцин? Он первый раз в своей жизни отменил свой же указ».

Егор Гайдар, в 1993–1994 годах первый заместитель председателя правительства РФ: «Весной 1992 года под влиянием множества очень уважаемых людей, я пришел к Борису Николаевичу с предложением создать структуру, которая бы занималась разъяснением и пропагандой проводимой политики.

Борис Николаевич сказал: Егор Тимурович, вы хотите воссоздать отдел пропаганды ЦК КПСС? Вот пока я президент России, этого не будет».

Сергей Филатов, в 1993–1996 годах руководитель администрации президента: «Вместе со свободой слова к нему пришла безоглядная критика, порой с издевкой.

Один раз он как-то сидел, посмотрел на всех, ухмыльнулся и говорит: слушайте, я, сейчас вспоминаю, что пишут про Клинтона в Америке. Если бы на меня написали хоть 10 процентов того, что о нем, мне бы точно не жить. Говорит, это еще лепесточки, что пишут у нас».

Борис Немцов, в 1997–1998 годах первый заместитель председателя правительства РФ: «Миллион подписей мы собрали против войны в Чечне. Я их привез в Кремль, отдал одну из папок Ельцину.

Он взял и говорит — это подписи за меня или против? Я говорю: Борис Николаевич, это зависит от вас. Если вы войну остановите, то это будет за вас. А если вы войну продолжите, то это будет против.

Он сильно разозлился, но никаких персональных нападок в мой адрес не было. Наоборот, через несколько месяцев он мне позвонил и говорит: ты там мир хотел в Чечне, ну, полетели, будем устанавливать там мир».

Виктор Черномырдин, в 1996–1998 годах председатель правительства РФ: «Конечно, он и по виду, и по словам, и по действиям был строгий. Строгий, но очень добрый человек.

Он никогда не забывал поздравить, никогда не боялся говорить добрые слова. Никогда не уходил от чисто человеческих, добрых отношений — поговорить, расспросить о семье, о детях.

Он был чуткий, внимательный, о всех праздниках помнил, всегда цветы пришлет».