Легенда номер один. С кого началась история олимпийских побед российских фигуристов? Достойно ли мы храним память о великом спортсмене?
Настоящая драма разыгралась на минувшей неделе на турнире
Досужие разговоры — блажь. Это спорт, великий и жестокий. Первое, еще царское олимпийское золото России в этом виде спорта тоже ведь было добыто многому вопреки. Корреспондент НТВ Николай Булкин отправился назад в будущее.
Молодой фигурист пытается «изобразить на льду» выступление первого российского олимпийского чемпиона Николая
Немногие знают: в катании на коньках все так и начиналось — состязались в фигурах. Рисуешь чертеж, показываешь судьям, в точности повторяешь на льду. Потом от этого отказались. А в Воронеже, откуда родом олимпийский чемпион, учеников еще панинской школы выдает характерный почерк на льду.
В начале XX века спорт в царской России — увлечение, входящее в моду. Не приносит ни славы, ни денег, но на велосипеде охотно катается император Николай II, в спортивных рядах на лыжах можно увидеть Репина, а на коньках — Шаляпина. Спортивных обществ все больше, на четвертую по счету Олимпиаду летом 1908 года без всякого особого трепета отправят шестерых спортсменов из России — борцов, легкоатлетов и фигуриста Панина.
Борис Михайлов, профессор кафедры физкультуры и спорта СПбГУ: «Олимпиады была летняя, но включен был зимний вид. Соревнования растянули на полгода, в Лондоне был крытый каток».
Золотым Русским, как его тогда нарекли, на Олимпиаде он станет не благодаря, а вопреки многому. Математик по образованию, к тому времени он работает в Петербурге в налоговом министерстве экономистом. Его хобби считают клоунадой и запрещают выходить на лед. И именно для конспирации чиновник Николай Коломенкин берет псевдоним и становится фигуристом Паниным. На тренировки ходит на каток в Юсуповском саду.
Пруд в Юсуповском саду в начале XX века в зимнее время словно стадион. По берегам — болельщики. На льду — хоккеисты, конькобежцы, выступают фигуристы, которые рисуют свои первые фигуры. На темном льду пруда узоры, оставляемые коньками, отчетливо видны.
Панин здесь оттачивает мастерство, одерживает первые победы на международных состязаниях. Но по законам спорта есть непримиримый соперник, и главная встреча будет на Олимпиаде. Швед Ульрих Сальхов — это в его честь потом назовут один из прыжков — уже тогда был семикратным чемпионом. Но при всем таланте вел себя подчас неспортивно. Когда в произвольном катании на лед выходит Панин, его дебют Сальхов сопровождает свистом и криками.
Судьи делают замечание, но благоволят шведу и позволяют дальше оскорблять соперника. Панин снимается с соревнований. Но заявляется в другом виде — в фигурах. Он покажет судьям такие рисунки, которые все посчитают невыполнимыми. Просто скажут: это невозможно. Рисунки Панин начертит почти одной левой.
Борис Михайлов: «Все дело в том, что у него левая была самая сильная, он сам признавался. Еще в Воронеже он катался на коньках с деревянной набойкой. Потом мама ему купила уже железные, но у него была старшая сестра. И он поделил два конька, себе оставил левый. С тех пор левая у него была самая сильная».
То самое олимпийское золото, первое для России, сейчас хранится в Эрмитаже, как реликвия. Тогда после олимпийского триумфа он скромно вернется домой. Когда на работе узнают, пригрозят даже ссылкой в Сибирь. Но постепенно победу впишут в историю отечественного спорта, хотя спустя 100 лет уже не так хорошо о ней помнят.