Только выиграем: западные СМИ — о ближневосточном кризисе и ценах на нефть

С тех пор как год назад ХАМАС совершил нападение на Израиль, на нефтяных рынках больше всего опасались, что напряженность перерастет в полномасштабную региональную войну с Ираном, седьмым по величине производителем сырой нефти в мире, пишет The Economist. До недавнего времени казалось, что обе страны стремятся этого избежать, но после того, как Иран на прошлой неделе выпустил по Израилю около 200 ракет, весь мир с тревогой ожидает ответа Израиля.

Аналитики считают, что Израиль будет выбирать из трех вариантов: удар по ядерным объектам Ирана, атака на его военные цели либо уничтожение нефтяной инфраструктуры. Предполагается, что эффект от первых двух вариантов будет по разным причинам ограниченным с точки зрения военного смысла, при этом удар по ядерным объектам чреват еще и радиоактивным заражением. Однако и возможный удар по нефтяным объектам отразится на всей мировой экономике.

Нефтяные рынки нервничают. На прошлой неделе цены на нефть выросли на 10%, до 78 долларов за баррель, что стало самым большим недельным ростом за два года. По данным Bloomberg, сегодня нефть марки Brent упала ниже 80 долларов, но рынок по-прежнему внимательно смотрит на Ближний Восток.

The New York Times опасается, что кризис поставок нефти может привести к резкому росту цен на бензин, топливо и другие продукты, произведенные из нефти, а также будет угрожать экономикам стран, особенно европейских.

The Economist считает, что Иран в случае атаки на него будет вынужден дать решительный ответ. Это может запустить цикл ответных ударов, который в конечном итоге превратит в мишень и нефтепромышленный комплекс Ирана. Таким образом, для того чтобы мировые рынки забеспокоились, достаточно лишь угрозы, что нефтяные активы могут быть поражены.

Если Израиль решит нанести удар по нефтяным объектам Ирана, одной из целей атаки могут стать заводы по переработке нефти в нефтепродукты — например, столетний нефтеперерабатывающий завод в Абадане, который обеспечивает 13% потребностей иранского рынка в бензине. В этом случае Иран, вероятно, сможет компенсировать нехватку топлива контрабандой из Иракского Курдистана, считает аналитическая компания Kpler. Проблемы останутся локальными.

Более серьезные последствия имели бы удары по нефтяному терминалу или даже по самим нефтяным месторождениям. Газета Daily Mail предполагает, что если Израиль нанесет удар по острову Харк, где находится единственный в Персидском заливе экспортный нефтяной терминал Ирана, являющийся фундаментом его экономики, то цены на нефть взлетят до небес и будут гораздо выше своего пика в начале российско-украинского конфликта (выше 100 долларов за баррель. — Ред.). Через этот терминал отправляется 90% всей иранской нефти.

В то же время The Economist полагает, что глобальные последствия все же будут не очень значительными. В прошлом месяце Иран экспортировал рекордные 2 млн баррелей в день, что составляет почти 2% мировых поставок. У Организации стран-экспортеров нефти и ее союзников (ОПЕК+) есть свободные мощности для добычи более 5 млн баррелей в сутки — этого достаточно, чтобы компенсировать потерю иранской нефти. В отличие от 2022 года, спрос сейчас ниже из-за вялого экономического роста в Америке, Китае и Европе и гонки за отказ от бензиновых автомобилей в пользу электрических. Издание считает, что удар по острову Харк встряхнет рынки, но цены, вероятно, установятся всего на 5–10 долларов выше текущего уровня.

Financial Times пишет, что шестимесячный перерыв в добыче, поднимет цену Brent до 85 долларов в середине следующего года, если ОПЕК компенсирует дефицит, и до 90 долларов без такой компенсации.

«Ситуация может стать гораздо более дикой, если Иран нападет на другие страны Персидского залива, которые, по его мнению, поддерживают Израиль», — говорится в статье The Economist. Сегодня отношения Ирана с соседями стабилизируются: в 2023 году страна официально восстановила дипломатические контакты с Саудовской Аравией. Тем не менее в безвыходной ситуации Иран может нацелиться на нефтяные месторождения своих соседей, начав, возможно, с более мелких государств Персидского залива, таких как Бахрейн или Кувейт. Такое развитие событий еще больше подорвало бы мировые поставки нефти.

Другим инструментом, который Иран мог бы использовать для ответа, было бы закрытие Ормузского пролива, через который проходит 30% мировой морской сырой нефти и 20% сжиженного природного газа. Это было бы равносильно экономическому самоубийству, поскольку лишит Иран возможности не только вывозить нефть и другой экспорт, но и ввозить многие импортные товары. И сильно разозлит Китай, который получает около половины своей нефти из стран Персидского залива.

Если перебои с поставками будут достаточно серьезными, чтобы вызвать длительный дефицит нефти, то цены, вероятно, вырастут до такой степени, что ограничат аппетит к покупке, после чего начнут падать. Аналитики полагают, что такое «разрушение спроса» произойдет при цене 130 долларов за баррель — пикового уровня 2022 года.

Согласно анализу Oxford Economics, в случае региональной войны с участием Израиля и Ирана и повышения цен на нефть до 130 долларов за баррель мировая экономика просядет на 0,4%. При этом больше всего, по мнению The New York Times, пострадают страны с низким доходом. Китай также ощутит давление, так как его потребление нефти зависит от импорта примерно на три четверти. Европу может ждать рецессия в сочетании с высокой инфляцией. Daily Mail считает, что в случае серьезного мирового дефицита Европа неизбежно будет вынуждена нормировать подачу энергии, и ей придется идти с протянутой рукой за российской нефтью — через посредников. США и Россия же, вероятно, от повышения цен на нефть только выиграют.