Российское оборудование для выпуска лекарств: как идет импортозамещение на рынке фармакологии

Ситуация с оборудованием для производства лекарств — отголосок еще 90-х. Тогда решили, мол, зачем производить, если проще купить. Теперь купить все еще можно, но уже не все и не везде.

Виктор Дмитриев, председатель общественного совета при Росздравнадзоре: «У нас фактически было убито в свое время химическое машиностроение. И вряд ли мы те планы грандиозные, которые у нас затеваются, реализуем, если мы не будем иметь собственную промышленность, нацеленную как раз на производство приборного парка, парка оборудования для фармпрома».

Этот завод в Москве как раз строит линии для производства средств защиты от биологических угроз.

Максим Беневоленский, генеральный директор компании «Биотехно»: «Я думаю, сейчас все, в принципе, уже неплохо, ознакомились с теми проблемами, которые могут быть созданы при помощи тех биологических агентов, которые несут действительно серьезную угрозу, и при помощи нашего оборудования создаются препараты, которые могут существенно снизить риски».

Все с нуля: проектирование и производство оборудования для биотехнологических, фармацевтических, химических и пищевых производств, для любых стерильных и гигиенических применений, в том числе для чистых помещений.

Андрей Кузнецов, ведущий инженер-конструктор компании «Биотехно»: «Каждая единица оборудования является уникальной в целом. Если рассматривать систему, то это весьма сложная система, которую очень непросто сконструировать».

Даже программное обеспечение на 95% разрабатывается здесь под каждый проект индивидуально. С нуля разрабатывают и чистые зоны, и упаковочные линии в Саратове.

Алексей Максимов, генеральный директор завода «Аврора»: «Чем интересно это оборудование? Почему у него нет аналогов? Оно оснащено избыточным количеством датчиков. Данные с этих датчиков передаются в облако, где специальный искусственный интеллект анализирует эти данные и принимает некоторые решения, которые спускаются обратно к оборудованию, а оно поднастраивается для достижения оптимальной работы».

Оборудование, на котором выпускаются лекарства, отличается повышенным требованиям к материалам и конструкции. Здесь уверяют, что удалось подобрать российские.

Алексей Максимов: «Если раньше смотрели немного с ухмылкой, мол, зачем нам все это нужно? Купим в Испании или Германии. То есть сейчас заказчики, приезжая сюда и покупая оборудование, подтверждают, что оборудование хорошего качества».

В производстве лекарств важна каждая мелочь, даже этикетка. Все помнят, как недавно появились бесцветные упаковки продуктов.

Катерина Распертова, заместитель генерального директора компании «Ролстек»: «В фармацевтической промышленности все достаточно жестко стандартизировано. Мы, например, в свое время получили сертификат соответствия СЕ, единственные в России».

На предприятии, по сути, не таком большом, делают полностью российские машины для наклейки этикеток. Есть свое конструкторское бюро. Если углубиться, то процесс создания машины для каждого заказчика нетривиальный, упаковки-то разные. Даже металл под каждый проект подбирают отдельно. Конкурентов на российском рынке почти нет.

Катерина Распертова: «Производство — это очень сложно. Думаю, поэтому большинство смотрит в сторону каких-то продаж, а не производства».

Этикеточные машины из Сергиево-Посада промаркируют потом и бутыльки родом из Удмуртии. Знакомые всем коричневые бутылечки, в домашних аптечках в них хранится и перекись, и касторка. До недавнего времени основными поставщиками этой тары были Европа, Индия и Китай. Насколько она востребована сейчас? В прошлом году произвели больше 40 миллионов. В этом году рассчитывают на 60–80 миллионов. К 2025 году такими темпами введут вторую линию. Задача не такая простая — не только форма, даже рецептура стекла отличается от, к примеру, молочной бутылки.

Александр Дмитриев, руководитель компании «Блистерные машины»: «Мы делаем наше оборудование полностью из российских комплектующих. В основном наши машины работают на пневматике, на гидравлике, имеют низкое энергопотребление и способны производить блистеры различного уровня сложности».

С блистерами, оказывается, тоже есть проблемы. Когда нужна новая форма или сам станок, заказать еще можно, но придется ждать от нескольких месяцев до года, пока поставят оснастку и так далее. Здесь проблему решили.

Александр Дмитриев: «Процесс сборки у нас занимает у нас от двух до четырех месяцев. Если нам требуется разработать новое оборудование, то это может занимать от четырех месяцев до полугода. Это оборудование, разработанное с нуля».

Каждый заказ, по сути, целый цех по индивидуальному проекту. Не все комплектующие пока отечественные, но заказов все больше.

Максим Воробьёв, директор по эксплуатации «Реаторг»: «Запросов стало больше. Больше монтажей, больше запусков. Думаю, это связано с программой „Фарма 2030“».

Основной приоритет этой программы — создание в России заводов полного цикла по производству субстанций от синтеза до готовой формы. В советское время мы обеспечивали субстанциями на 95% не только свой рынок, но и страны, которые сегодня их нам продают, — Индию и Китай.

Максим Воробьёв: «Разработка наша, исполнение азиатских партнеров, полное оснащение либо отечественное, либо китайских производителей».

Основные корпуса пока китайские, но главное — идея и ее воплощение наше. Здесь могут спроектировать и собрать и один аппарат, и целую линию с оборудованием, названия которого неспециалисту мало что скажут. Проекты собственные, программы управления тоже. Никто не отключит производство из-за границы.

Виктор Дмитриев: «Я думаю, что страна, которая производит ракеты, в состоянии произвести станки для фармпрома. Другое дело, насколько это будет экономически выгодно, насколько будет конкурентоспособно».

Пока таких производителей оборудования немного, но найдутся и они, и материалы для них, и работы хватит для всех и надолго, потому как речь идет о возрождении целой отрасли промышленности.