Фактически обитатели двух домов в деревне Виллози живут в Ленинградской области, а юридически в Петербурге. Корректировка границ произошла еще в начале 2000-х , но местные жители узнали об этом недавно и случайно. Как и областные чиновники, которые теперь требуют у губернатора поставить точку в вопросе, кому принадлежат эти дома и кто должен их обслуживать. В администрации Красносельского района Петербурга считают преждевременным давать какие-либо комментарии.
О своем переезде из деревни в город обитатели двух пятиэтажек узнали случайно. Не пришлось ни вещи собирать, ни другую квартиру выбирать. Переезд оформили на бумаге без ведома жильцов, отнеся землю под двумя домами областного поселка Виллози к Красносельскому району Петербурга, передает корреспондент НТВ Мария Сапожникова.
На домах еще старые таблички — 10 и 16. В деревне нет названий улиц, поэтому все адреса с пометкой Виллози. Но юридически они в составе городского района. Заграничным зданиям пока только на бумаге присвоена другая нумерация — Гатчинское шоссе, 60 корпус
С дороги по знаку региона видно, что пятиэтажки находятся за въездом на территорию Ленинградской области. А до Красного Села, к которому теперь юридически относятся дома, больше двух километров.
Областная управляющая компания продолжает заниматься уборкой по сути городской территории. Корректировка границ, о которой узнали лишь пару лет назад, произошла еще в начале
Владимир Воробьёв, заместитель главы администрации Виллозского городского поселения: «Дома мы пока не можем бросить. Это жители, они живые, необходимо, чтобы
Молодые семьи с детьми, наоборот, чаще посматривают в сторону Петербурга и находят преимущества внезапного переезда. Александра Громова не устраивает, что Виллози находится на окраине Ленобласти: до ближайшего суда, прокуратуры или налоговой службы ехать 50 километров. Если их припишут к городским ведомствам, путь сократится в десять раз.
И тем, и другим жителям не хватает определенности. Будет ли переезд или нет, зависит только от чиновников. А пока люди вроде и не сидят на чемоданах, но словно продолжают стоять на перроне.