Петербург впервые увидит «Пиковую даму» на пуантах

Чтобы эта версия появилась, худруку театра Андриану Фадееву пришлось несколько раз добиваться встречи с Эцио Фриджерио. Но легендарный художник-постановщик, работавший с Бернардо Бертолуччи, выгонял настойчивого петербуржца из дома.

Иньяки Урлезага — танцовщик «Ковент-Гардена» и эмоциональный в собственных балетах хореограф — считает «Пиковую даму» лучшим произведением Чайковского. И хотя его просили быть ближе к повести, мистика оперы не дала удалиться от либретто. При этом партитура сама собой увела хореографа в пушкинский Петербург.

Иньяки Урлезага, хореограф (Аргентина): «Музыка Чайковского очень интеллектуальная, не так много мы могли показать вальсов. Тем не менее мы старались отразить Петербург пушкинского времени. Какие большие балы давали в дворянских домах! И вы это увидите в балете».

Все декорации принадлежат выдающемуся сценографу современности Эцио Фриджерио. Художник, который создал для «Пиковой дамы» пушкинский Петербург работал с великими постановщиками: на драматической сцене со Стрелером, в кино с Бертолуччи, в балете с Нуреевым.

Как отмечает корреспондент НТВ Павел Рыжков, для Фриджерио колонны на сцене всегда важны. И тем более для отражения образа Петербурга. Андрон Кончаловский в миланском «Ла Скала» даже требовал сократить столь важные архитектурные детали и тоже в «Пиковой даме».

Фриджерио позже даже написал научную статью, в которой с помощью колонн объяснил связь своей сценографии с архитектурой Северной Венеции. Мало построить парадный Петербург, надо суметь населить его образами, которые не уступали бы идее имперской сценографии.

Всех персонажей одели от-кутюр. Франко Скуарчапино по совместительству супруга художника создавала костюмы для 250 спектаклей. За фильм «Сирано де Бержерак» у нее «Оскар». И все работы в кино отмечены серебряной лентой. Для нашей «Пиковой дамы» Франко придумала цвет чистого золота.

Как уверена автор костюмов, главное даже не в том, чтобы приблизиться к фасонам 30-х годов XIX века. А чтобы линии, цвет и все платья, мундиры и даже шляпки и перчатки отвечали поэтике произведения.