Сразу после тайной свадьбы Лидия Федосеева-Шукшина решила сделать заявление. Почему актриса больше не может молчать о происходящем в ее жизни? Почему на нее ополчились родные дочери? Почему у нее идет война с собственной внучкой? И в чем знаменитая мама наконец признается своей забытой старшей дочери?
Детей и внуков у
Квартирный вопрос испортил ее отношения с внучкой и с младшей дочерью Ольгой. Той самой, которая сначала ушла в монастырь, а потом вернулась, чтобы начать войну за наследство гениального отца. Народной артистке всегда было трудно об этом говорить. Еще труднее признавать: отношения с Ольгой — хуже некуда. Обиду на родную мать долгие годы Ольга носила, словно тяжелый камень за пазухой.
ЛидияФедосеева-Шукшина : «Оля на всю жизнь запомнила то, что я не хотела ее рожать. Она для себя внушила себе, будучи взрослым человеком, что я не хотела ее рожать».
Через годы и через расстояния, как бы ей ни было больно, она готова признать: карьера не позволила ей дать дочерям
ЛидияФедосеева-Шукшина : «И как бы они ни были воспитаны, я много, видимо, не сумела вложить в воспитание детей, занимаясь работой и думая о том, как жить. А на них, может быть, меньше обращала внимания… Ну,живут-живут , они хорошо жили. Все было хорошо. Они были с мамочкой в квартире, тепло уютно. Ну, видимо,где-то пропустила момент».
Лидия Николаевна даже нашла в себе мужество честно сказать: в холодной неблагодарности своих девочек она виновата сама.
Настя — дочь Лидии
ЛидияФедосеева-Шукшина : «Закончились суды, когда Насте исполнилось 10 лет, и они спрашивают ребенка: с кем ты хочешь жить, с кем ты остаешься? Она сказала: как с кем? С бабушкой. А кто еще? Никого у меня больше нет. И Оля ей говорит: тебя мать бросила. Она говорит: нет, я сама от нее отказалась».
Всю свою жизнь
А потом случилась история с наркотиками и арестом. И это стало для Лидии
Анастасия: «Я, возможно, должна была позвонить, спросить там, как ты себя чувствуешь. Но в то же время мне не хотелось звонить и услышать: а что ты сюда звонишь? Вот япочему-то ждала такой реакции. Я единственное скажу: мам, нам надо встретиться. Я не буду говорить больше ничего».